Эрл Гарднер - Перри Мейсон - Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

— И?

— Приезжает полиция, а вас и близко нет! Моей дочери пришлось справляться самой.

— Полиция уже была здесь?

— Они нас ждали.

— Где они сейчас?

— Не знаю. Они уехали.

— Ну что ж, тогда я поговорю с вашей дочерью…

— Вы что, не понимаете, о чем я вам говорю? — сердито закричала миссис Ингрэм.

— Вы хотите сказать, что полиция увезла вашу дочь… — дошло до Мейсона.

— Вот именно. Полиция забрала Миртл с собой. Она оставила вам записку.

Миссис Ингрэм вручила Мейсону заклеенный конверт, на котором карандашом было написано: «Перри Мейсону, адвокату».

Мейсон разорвал конверт, достал лист бумаги и прочитал:

«Очень сожалею, мистер Мейсон, но мне и в голову не приходило, что все может так обернуться. Надеюсь, вы меня поймете.

Мейсон сунул лист бумаги и конверт себе в карман.

— Это написала ваша дочь, миссис Ингрэм? — спросил Мейсон.

— Да, конечно. Но скажите мне наконец, что происходит. Я хочу знать…

Закончить фразу ей не удалось: зазвонил телефон.

— Минутку, — сказала она, развернулась и пошла отвечать. Женщина вскоре вернулась и объявила: — Звонят по межгороду. Спрашивают вас. Сказали, что это очень важно.

Она проводила Мейсона к телефону и стояла рядом, чтобы слышать разговор.

— Алло! — ответил Мейсон и услышал в трубке возбужденный голос Дрейка.

— Слава богу, я тебя поймал, Перри! С этим делом Фарго такая каша заварилась!

— Что еще случилось?

— Полиция нашла машину Миртл Фарго.

— Где?

— На автостоянке у автобусного вокзала «Юньон». Служащий стоянки запомнил женщину, которая ее туда ставила. По крайней мере, думает, что запомнил.

— И дал хорошее описание?

— К счастью, да, — сказал Дрейк. — А, может, к несчастью. Это смотря как посмотреть. Он опознал по фотографии миссис Миртл Фарго, вдову покойного. По его словам, именно она вышла из той машины, поставив ее на стоянку. Он обратил на нее внимание, потому что она пыталась поймать такси. Водитель такси объяснил ей, что запрещено брать пассажиров прямо перед зданием вокзала, а свидетель показал ей, где находится стоянка такси. Она там с южной стороны вокзала. Полиция напала на ее след, сообщник-мужчина зафрахтовал для нее самолет. Пилоту они сказали, что ей нужно успеть в Бейкерсфилд до часу дня. В Бейкерсфилде она взяла такси в аэропорту и сказала водителю, что ей нужно успеть на автобус, который отходит в час десять. Он доставил ее на автобусный вокзал в Бейкерсфилде за две минуты до отправления автобуса.

— Я вижу, что полиция серьезно взялась за это дело и работает быстро, — заметил Мейсон.

— Все так и есть. Я решил тебя предупредить, чтобы ты не попал впросак.

— Уже попал.

— И насколько все плохо?

— Хуже не придумаешь, — ответил Мейсон, повесил трубку и увидел перед собой злобно сверкающие глаза миссис Ингрэм.

— Мистер Мейсон, я — мать этой девочки. Нам пора поговорить с вами начистоту. Как, в конце концов, вы собираетесь помогать моей дочери? Что вы намерены делать?

— Если бы ваша дочь сейчас попалась мне в руки, я бы свернул ей шею, — с мрачным видом сказал Мейсон.

Перри Мейсон откинулся на спинку вращающегося кресла, стоявшего у его письменного стола, и принялся читать газетные репортажи. Делла Стрит аккуратно вырезала статьи из газет и положила ему на письменный стол.

Казалось, что все журналисты пришли к единодушному мнению: некий адвокат решил организовать алиби для Миртл Фарго и с треском провалился. Пока все козыри в руках полиции, можно сказать, уже раскрывшей дело об убийстве Артмана Д. Фарго, риелтора, которого зарезали ножом в своем доме по адресу Ливингдон-драйв, дом 2281. Судя по фотографиям сотрудников отдела по раскрытию убийств, их это дело уже не беспокоило — на лицах не было озабоченности.

«На лице известного адвоката, регулярно выступающего в суде, наоборот, не видно улыбки, — писала одна газета. — Но выяснить, что произошло с точки зрения адвоката, не представляется возможным, потому что на все вопросы он отвечает одной фразой: “Никаких комментариев”.

Однако кажется, что этот адвокат был твердо убежден в том, что миссис Фарго ехала на автобусе «Грейхаунд», номер триста двадцать, который отправляется из Лос-Анджелеса в восемь сорок пять утра и прибывает в Сакраменто в пять минут одиннадцатого вечером того же дня. Адвокат был так в этом уверен или в том, что дело можно представить таким образом, что снял эту женщину с автобуса в Стоктоне, чтобы доставить в Сакраменто на взятой напрокат машине, а в автобус посадил детективов, которым велел собирать так называемые “доказательства”.