Томас Хэнши - Человек с тысячью лиц [litres]

– Посмотрите сюда! Я вам вот что скажу! – разгоряченно заговорил он. – Освободите меня от этих проклятых наручников, и тогда… если вы победите меня, то я стану делать все, что вы мне скажете; если же победу одержу я, вы отпустите меня, и я займусь своими делами, а вы не станете рассказывать никому то, что слышали. Ну, а теперь выбирайте: мужчина вы или трус?

– Я слишком много знаю о вас и о происшедших вчера событиях, – ответил инспектор Клик, еще раз усмехнувшись. – По-моему, вы не понимаете, что тут происходит, если думаете, что дела в Скотланд-Ярде могут вестись подобным образом.

– Так вы не станете со мной бороться?

– Нет, не стану. Потому что единственное мое желание – положить вас на коленку и хорошенько выпороть, как нашкодившего ребенка. Хотя если говорить честно, то должен буду пожать вашему отцу руку за то, что он вырастил такого хорошего сына. Но… подождите… остановитесь! Не нужно рваться в бой. Можно и без этого сделать многое. А теперь напоминаю, что вы обещали мне не взывать о помощи и не кричать. С этим условием я не стал затыкать вам рот кляпом. И еще я предложил вам устроиться поудобнее, избавить вас от дискомфорта.

– Да, я помню. И что из того? Каким же образом вы собираетесь меня от него избавить?

– Способов очень много, и если вы пообещаете вести себя спокойно и слушаться… Ведь не слишком приятно было бы провести ночь в таком месте. Однако мне нужно сделать так, чтобы сегодня вечером вы не вернулись домой и ваша мачеха не знала, где вы и что с вами.

– Почему?

– Это мое дело. Вы должны простить меня за то, что держу вас в неведении. Теперь же, возвращаясь к более приятным вопросам, я хочу вас спросить: даете ли вы слово чести, что если я позволю вам покинуть это место и не стану никому рассказывать про ваш разговор с леди Кэтрин Фордхэм, вы тайно оправитесь в Лондон и останетесь там до полуночи, при этом не оставив ни единого намека на то, где вас искать? Так, чтобы никто из особняка Клаверингов и представить не мог, где вы находитесь? Дайте мне слово сделать точно так, как я вам говорю, и я тотчас отпущу вас; нет – останетесь ночевать в этом склепе.

– Даже представить не могу, зачем вам все это надо! – воскликнул Джеф, неожиданно переполнившись подозрением. – Вы явно в чем-то подозреваете леди Клаверинг, мою мачеху… Только потому, что я сказал, что вчера вечером она покинула наш особняк?

Если дело обстоит именно так, то знайте: она чиста, как лед! Она – золотой человек. И мой отец любит ее, потому что она заслуживает любви. Если у вас родилась безумная идея о том, что она каким-то образом замешана в этом деле, просто потому что она – австрийка, точно так же как де Лувизан, то…

– Ого! – неожиданно перебил юношу инспектор Клик. – Так вы говорите, леди Клаверинг – австрийка? Понятно… Так-так…

– Нет. Вы не станете ее ни в чем подозревать! У вас ничего нет против нее! Или это часть вашей шпионской натуры – найти хоть что-то, что могло бы опорочить семью Клаверингов? Так что можете и дальше держать меня на цепи, все равно…

– Расслабьтесь, молодой человек. Можете выбросить эти предположения из головы. У меня нет никакого желания порочить имя Клаверингов. С другой стороны, в данный момент у меня нет даже тонкой нити, связывающей леди Клаверинг с произошедшим преступлением. Хотите, чтобы я сказал вам правду? Вы – основной подозреваемый во всей этой истории, и я хочу, чтобы вы исчезли на эту ночь для того, чтобы проверить, говорите вы правду или же вы на самом деле великолепный актер и законченный лжец.

– Но при чем тут все это? Как то, что я исчезну на ночь, может доказать или опровергнуть мои слова?

– Хотите знать? Хорошо. Вначале я не хотел ничего вам говорить, но… – Тут голос инспектора стал намного тише. Раздался слабый щелчок, и вспыхнул огонек света, высветив чью-то фигуру. А потом инспектор Клик снова заговорил, но теперь уже твердым и спокойным голосом. – Скажите, вы знаете этого человека?

Джеф Клаверинг посмотрел на незнакомца и увидел человека, которого никогда прежде не встречал: твердое циничное лицо с узкими щелками глаз и тонкогубым, жестоким ртом.

– Нет, – произнес он. – Никогда прежде я его не встречал.

– А этого? Вытянутое лицо незнакомца в один миг изменилось; теперь это был совершенно другой мужчина. Молодой Клаверинг уставился на него, выпучив глаза, потому что теперь перед ним был не кто иной, как господин Георг де Леспарре.

– Боже мой! – произнес он дрогнувшим голосом. – Так это были вы? И господин суперинтендант Нэком знает об этом?