Рекс Стаут - Успеть до полуночи [litres]

– Да, это наглость. – Кремер вынул изо рта то, что осталось от сигары. – Но почему теперь речь только о четверых? Как насчет финалистов?

– Вздор! Говорить не о чем. Отпустите их по домам. Неужели вы всерьез хотите обсуждать вероятность их причастности?

– Нет, – согласился Кремер, – хотя по домам пока не отпущу. Все они находились в комнате в тот момент, когда в стакан подсыпали яд. Сначала их всех опросят, каждого по отдельности. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы воспользуемся комнатами на первом этаже и в цокольном?

– Я не в том положении, чтобы против чего-то возражать. – Он и в самом деле был глубоко оскорблен. – Я уважаю ваши методы, мистер Кремер. Конечно воспользуйтесь. Опросить их необходимо, хотя сомневаюсь, что убийца не предпринял все меры предосторожности. К тому же в результате опросов информации может оказаться больше, чем нужно. Мисс Фрейзи вполне способна заявить, будто видела у стола всех по очереди, включая финалистов, и каждый что-то положил в стакан. Советую не сообщать ей, что бумага с ответами нашлась… Кстати, вот еще что. Насколько я помню, в среду ни у кого из них, в том числе и у Ассы, не было безупречного алиби, и следовательно, любой из пятерых мог приехать в ту ночь к Далманну. Это по-прежнему остается в силе?

– Да. А что?

– Просто поинтересовался.

– Зачем? Вы что, теперь решили найти убийцу? Бог ты мой, да я и в самом деле тут вас запру!

– Я все еще не выполнил работу, для которой нанят: не выяснил, кто взял бумажник. Если кто-то подумал, будто я удовольствуюсь версией, что это сделал мистер Асса, то ошибся. – Тут вдруг, безо всякого предупреждения, Вулф взорвался. Он разинул рот и рявкнул: – Черт побери! По-вашему, теперь кто угодно может безнаказанно убить человека у меня в кабинете напитком из моей бутылки?

– Действительно черт знает что! – согласился Кремер. – Но вы занимайтесь своим делом, а я своим. Не хотелось бы еще раз увидеть ваше унижение. Может быть, я когда-нибудь и позволил бы себе вас унизить, но чтобы это был неизвестно кто, да еще и убийца… Между прочим, если круг подозреваемых сузился до этой четверки, двое из них ваши клиенты.

– Нет. Мой клиент – компания.

– Ладно. Тем не менее держитесь подальше. Мне не нравится выражение вашего лица, хотя, впрочем, оно редко мне нравится. И еще кое-что не нравится. Вы, похоже, решили не рассматривать финалистов.

– Да.

– Почему? Вам известно что-то, что неизвестно мне?

– Ничего подобного.

– Известен ли вам какой-либо веский мотив убийства?

– Нет. Кроме лишь того факта, что все четверо завидовали Далманну. А вам? Известен?

– Нет. Все, что есть, неубедительны… Продолжим. Владеете ли вы какой-либо информацией, которая указывала бы на кого-нибудь из них?

– Нет, под подозрением все в равной мере.

– Если хоть что-то есть, вы обязаны сообщить это полиции. И сами не суйтесь в наше расследование. А еще мне не нравится, что они ваши клиенты. Знаю я вас… Войдите!

Он снова продемонстрировал плохие манеры. Не в его же дверь постучали. Дверь открылась, и вошел детектив.

– Инспектор, лейтенант просит вас спуститься. Он в кухне опрашивает одну из женщин.

Кремер сказал, что сейчас придет, и встал. Детектив ушел. Кремер повернулся ко мне:

– Бери свою машинку и напечатай разговор с Ассой. Печатай здесь и глаз не спускай со своего босса. Мы же не хотим увидеть его унижение еще раз.

Он вышел из комнаты.

Я посмотрел на Вулфа, Вулф – на меня. Если бы это выражение холодной ярости имело отношение лично ко мне, мне оно не понравилось бы.

– Какие будут инструкции? – спросил я.

– Сейчас никаких. Возможно, загляну к тебе позже. Уснуть я не смогу. По моему дому бродит убийца, а у меня ни улик, ни мыслей…

– Не бродит он. Вам нужно вздремнуть, только дверь заприте. Я поболтаюсь там, пока все не уйдут… Между прочим, как насчет закусок? На такую команду непрошеных гостей маринованных грибочков и миндальных конфеток у нас не хватит. Может, кофе и сэндвичи?

– Займись. – Он закрыл глаза. – Арчи, оставь меня в покое.

– С удовольствием.

Я оставил его в покое и спустился на первый этаж. Но, открыв кухонную дверь, я увидел не Фрица, а две парочки – Кремера с Роуклиффом и Сьюзен Тешер с Хиббардом – и тут же ретировался. В прихожей толклись трое в форме, еще один караулил входную дверь. Двери в столовую и гостиную были закрыты, как и в кабинет, но в кабинет я вошел. Трупа на полу уже не было. Хотя полдюжины экспертов по-прежнему что-то там изучали, а Пэрли Стеббинс, детектив из окружной прокуратуры и Патрик О’Гарро, который стоял между ними, разглядывали стол с закусками. Перечислять, кто где тогда находился, можно было бы долго. Фриц так и сидел на месте Вулфа, и я подошел к нему: