Рекс Стаут - Успеть до полуночи [litres]

– Была бы магнитофонная запись, сравнил бы с ней с удовольствием, – закончил я. – Вопросы есть?

Вопросов не было. Кремер жевал сигару.

– Сходи в кабинет, – попросил он. – Возьми машинку и бумагу. Скажешь Стеббинсу, что это я велел, сядь где-нибудь и напечатай все это.

– Напечатать можно и позже, – ворчливо возразил Вулф, – когда мы тут закончим. Он мне нужен.

Кремер не стал настаивать, вынул изо рта сигару и сказал:

– А потом вы позвонили мне.

– Да. Как только мистер Асса ушел.

– Жалко, вы не рассказали об этом сразу. Асса был бы жив.

– Возможно.

Кремер повернулся к нему в изумлении:

– Бог ты мой, вы это признали?

– Я признáю все, что вы сочтете нужным. К сожалению, тогда, мистер Кремер, у меня были причины не рассказывать об этом, но теперь все изменилось. Не думал, что разочарование способно настолько глубоко ранить. Еще немного – и до костей. Если мистер Асса… если бы у него в кармане оказался еще и бумажник… Это слишком…

– Оказался.

– Кто оказался?

– Бумажник у него оказался. В нагрудном кармане. Опознан как тот самый, что был у Далманна. Не достоверно, но с большой долей вероятности. Листка с ответами нет.

Вулф проглотил ком в горле. Проглотил второй.

– Я унижен безмерно, мистер Кремер. Арестуйте убийцу. Меня можете запереть здесь, я только испорчу вам все дело. Дом – в вашем распоряжении.

И я, и Кремер слушали эти слова безо всякой жалости. Оба мы слишком хорошо знали Вулфа. Разумеется, обидно: он продумал отличный спектакль с собой в роли звезды, подготовил декорации, вышел на сцену, и все лишь ради того, чтобы одно из главных действующих лиц, возможно, злодей, упало замертво у него на глазах. Конечно, в этом было мало приятного, но ни я, ни Кремер были отнюдь не такие простаки, чтобы поверить в безмерное унижение – не было там ничего безмерного.

Кремер не стал утешительно хлопать его по плечу, просто спросил:

– Что, если это не убийство? Что, если он сам выпил яд?

– Пф! – произнес Вулф, и я прикрыл рот ладонью, пряча ухмылку. – Если бы он сам принес яд, бумажка лежала бы у него в кармане, а днем, когда он ушел отсюда, он намеревался вечером вернуться. Отказываюсь верить, что для сведения счетов с жизнью он выбрал бы мой кабинет, в присутствии его знакомых… и к тому же с бумажником в кармане.

– Что-то могло произойти уже здесь.

– Нет. У него были все возможности поговорить с любым из его партнеров до прихода сюда.

– Возможно, он хотел кому-то подсунуть бумажник.

– В таком случае он пытался выполнить свою задачу слишком неуклюже для умного человека. Разве что вам известны детали, неизвестные мне.

– Нет таких деталей. Вероятно, все же убийство. – Кремер подчеркнул свои слова, махнув рукой. – Если я вас правильно понял, после его визита, когда он пытался вынудить вас отменить встречу, вы догадались, что это он убил Далманна и забрал бумажник, и намеревались вечером разоблачить его. Так?

– Нет, сэр. Вы забываете, я расследовал просто кражу. Разумеется, я предполагал, что в ходе общего разговора могут вскрыться детали, важные для расследования убийства, потому пригласил вас. Также я предположил, что бумажник унес Асса, потому что…

– Разумеется, – перебил Кремер. – Само собой. Потому он и был уверен в том, что ответы финалистам разослали вы, он-то знал, что никто больше не мог этого сделать, а откуда он это знал, понятно абсолютно.

– Ничего подобного! – Голос Вулфа звучал отнюдь не униженно, хотя я не говорю, что вначале он этого не чувствовал; просто он умел быстро залатать прорехи. – Наоборот. Потому что он пытался заплатить мне за то, что я будто разослал ответы, хотя знал, что это не так. Если бы он не знал, кто на самом деле их разослал, то не отважился бы на такой шаг, так что он сделал это сам, а взять их он мог только из бумажника Далманна. Вероятность того, что Асса мог скопировать оригиналы, которые лежат в сейфе, я отвергаю категорически: он не посмел бы за ними явиться. Блестящее решение, спасавшее конкурс, за которое он якобы благодарил меня, принадлежало ему. Так что он либо сам забрал бумажник у Далманна, либо знал, кто это сделал, причем первое более вероятно, так как он сказал, что пришел по своей инициативе и под свою ответственность, не известив об этом партнеров. И по этой же причине он хотел, чтобы я отменил встречу.

– Но почему? – спросил Кремер. – Почему вы ее не отменили?

– Потому что на мне лежала двойная ответственность. С одной стороны, ответственность перед клиентом, то есть перед компанией «Липперт, Бафф и Асса», которая наняла меня для выполнения определенной работы. С другой стороны, перед собой. Я не люблю, когда меня водят за нос. – Он замолчал, прикрыл глаза и поджал губы. – Да, не люблю, а вот что вышло. – Открыл глаза. – Однако оставил меня в дураках не мистер Асса – тот лишь пытался спасти парфюмерный конкурс, – а совсем другой человек, кто, став однажды убийцей, пошел на это еще раз. Днем, после визита Ассы, я подумал, что он взял бумажник, но убийца не он… в любом случае это был ваш человек. Теперь ясно, в чем я ошибся. Было бы глупо предполагать, будто его устранили по той лишь причине, что убийца узнал, у кого бумажник и кто разослал ответы. Не менее глупо было бы думать, что Асса узнал, кто из них – Хансен, Бафф, О’Гарро или Хири – взял бумажник и разослал ответы. Единственное разумное объяснение тому, что случилось: Асса знал или же обнаружил улики, которые свидетельствовали о том, кто убил Далманна. В таком случае у убийцы появлялся новый серьезный мотив… Бог ты мой, но не у меня в кабинете!