Рекс Стаут - Познакомьтесь с Ниро Вульфом

По дороге назад я радовался тому, что давешний патрульный так и не удостоил меня своим вниманием.

Доехав до нужного дома на Перл-стрит и поднявшись на лифте на десятый этаж, я обнаружил, что компания Э. Д. Кимболла отнюдь не разменивается по мелочам, снабжая зерном куриных королей, растящих птицу на задних дворах. Она владела анфиладой комнат в пол-этажа. Ее название значилось на всех дверях, а на двойной входной вдобавок еще и красовались названия товарных бирж со всей страны. Часы на стене показывали без четверти десять. Если «Сенчери» не выбился из расписания, то должен был уже прибыть на Центральный вокзал, и тогда Кимболла стоило ожидать через пятнадцать – двадцать минут.

Я поговорил с девушкой за конторкой. Она посовещалась с кем-то по телефону и проводила меня во внутреннюю комнату, где какой-то малый с квадратной челюстью, закинув ноги на подоконник, просматривал утреннюю газету. Он бросил мне:

– Одну минуту.

Я сел. Через какое-то время он швырнул газету на стол и обратил свое внимание на меня.

– Весьма скоро появится мистер Э. Д. Кимболл, – начал я. – Я понимаю, что он будет занят, восполняя неделю своего отсутствия. Однако, прежде чем он приступит к делам, мне необходимо переговорить с ним по срочному личному вопросу, минут десять. Я частный детектив, вот моя визитка. Прежде он обо мне не слышал. Я работаю на Ниро Вульфа. Можете это организовать?

– Чего вы хотите? Просто скажите, чего вы хотите.

Я покачал головой:

– Это действительно личное и чертовски срочное дело. Вам придется поверить моему честному молодому лицу. Если вы думаете, что это рэкет, позвоните в отделение «Метрополитен траст компани» на Тридцать Четвертой улице. Они вам ответят, что в свое свободное время я сшибаю мелочь с колясок.

Квадратные челюсти раздвинулись в усмешке.

– Ну, не знаю. У мистера Кимболла уже с десяток условленных встреч. Первая в десять тридцать. Я его секретарь и имею представление о том, как он занят, лучше его самого. Вам стоит выложить все мне.

– Сожалею, но это сугубо личный вопрос.

– Ладно, посмотрю, что́ можно сделать. Пройдите в приемную… А впрочем, нет, подождите здесь. Хотите полистать газету?

Он бросил мне газету, встал, собрал кое-какую почту и прочие бумаги и вышел из комнаты. Утром за скорым завтраком я лишь пробежал глазами передовицу, на большее времени не хватило. Пролистав выпуск, я увидел, что дело Барстоу уже переместилось на седьмую страницу и занимало отнюдь не бо́льшую ее часть. Андерсон утверждал, будто «в расследовании достигнут прогресс». Старый добрый прогресс, подумал я, ты ничуть не изменился с тех пор, как я наблюдал тебя в последний раз, разве что покрылся морщинами да лишился многих зубов. Коронер пока не брался сказать о яде что-то определенное, но вскоре у него появятся результаты экспертизы. Ни в одной из виденных мною газет ни разу не высказывалось даже намека на подозрение, будто убийство совершено кем-то из семьи. А уж теперь-то, подумалось мне, и не появится. Но автор статьи еще раз попенял доктору Брэдфорду. И мне было очевидно, что пройдет немало времени, прежде чем тот сможет взглянуть в лицо коронарному тромбозу, не сглатывая комок в горле.

Дверь отворилась, и появился секретарь.

– Мистер Гудвин. Прошу сюда.

В следующей комнате через одну – просторном кабинете с окнами на двух стенах, обставленном старинной мебелью, с телеграфным аппаратом, передающим биржевые котировки, в углу – за столом сидел мужчина. Гладковыбритый, седеющий и довольно крупный, хотя толстым я бы его не назвал. Вид он имел озабоченный и одновременно веселый, словно ему только что рассказали анекдот, но у него болел зуб. Я задался вопросом, чего тут больше: озабоченности или веселья и не вызвана ли его странная мина докладом секретаря обо мне, но при дальнейшем знакомстве выяснил, что так он выглядел всегда.

Секретарь объявил:

– Вот этот человек, мистер Кимболл.

Кимболл хрюкнул и поинтересовался, что мне угодно. Я заявил, что дело у меня сугубо личное. Кимболл ответил:

– В таком случае вам лучше обсудить его с моим секретарем, чтобы мне не пришлось утруждать себя пересказом.

Он рассмеялся, секретарь улыбнулся, а я выдал ухмылку и начал:

– Я просил десять минут, поэтому, если не возражаете, приступлю сразу к сути. Ниро Вульф хотел бы видеть вас у себе в кабинете этим утром в одиннадцать часов.

– Силы небесные! – последовал возглас неподдельного изумления. – Ниро Вульф – король Англии или кто-то в этом роде?