Роберт Гулик - Убийство в Кантоне

— Спуститесь вниз и полейте цветы, — велел близнецам Ни. — Становится довольно жарко.

Когда они, всем своим видом выражая возмущение, удалились, капитан продолжил:

— Так вы хотите узнать о Мансуре. Что ж, я расскажу вам кое-что об этом человеке. Года четыре назад он впервые появился в нашем славном городе. Здесь жила некая молодая особа. Родители ее умерли, а потому главой семейства стал ее старший брат. Я бы добавил, очень богатого и благородного семейства. Она была влюблена в одного молодого человека, но они поссорились, и он уехал. Потом брат выдал ее замуж за чиновника, ужасного сухаря чуть ли не вдвое старше нее. Вскоре после этой злосчастной свадьбы она встретила Мансура и безумно в него влюбилась. Один из этих бурных, но скоротечных романов, сами понимаете. Довольно скоро она одумалась и сказала Мансуру, что между ними все кончено. И знаете, что ответил Мансур? Он сказал, что его это вполне устраивает, но она должна заплатить ему кругленькую сумму за оказанные услуги, как он выразился.

— Грязный вымогатель! Не занят ли он сейчас чем-нибудь подобным? Я бы с удовольствием вывел этого ублюдка на чистую воду!

Капитан Ни в задумчивости огладил бороду и, чуть помедлив, ответил:

— Нет, не знаю. Простите, но я не слишком расположен к арабам. Они буквально растоптали родину моей матери. А я очень любил свою мать — Низами, так ее звали по-персидски. И в память о ней я сменил имя на Ни. — Помолчав, он продолжил: — Это большой город, и он вечно полон слухами. Однако я не любитель повторять досужие домыслы, которые чаще всего оборачиваются злобными сплетнями.

— Понимаю. Кстати, у Мансура я встретил арабскую танцовщицу по имени Зумурруд. Видели ее когда-нибудь?

Капитан Ни бросил на него быстрый взгляд.

— Зумурруд? Нет, никогда ее не встречал. Однако слышал, что ее почитают красавицей и умелой плясуньей.

— Вы, случайно, не знаете, кто ее покровитель?

— Нет. Но если есть такой, он должен быть очень богат, ибо, как говорят, она весьма взыскательна.

Цзяо Тай кивнул и допил свой чай.

— Кстати о красивых женщинах, — продолжил он, — эти ваши близнецы тоже выглядят совсем неплохо! Между прочим, они пожаловались мне на ваше равнодушное к ним отношение.

Капитан чуть улыбнулся.

— Они у меня уже четыре года и на моих глазах превратились из детей в молодых женщин. А потому я испытываю к ним чувства сродни отцовским.

— Похоже, хлопот с ними не оберешься! Где вы их купили?

Ни ответил не сразу.

— Это незаконные дети одной очень славной девушки, дальней родственницы моей матери. Ее совратил некий китайский чиновник. Она отдала детей знакомому китайскому торговцу, страшась, что из-за них любовник ее бросит. Когда он все же бросил ее, она свела счеты с жизнью. Об этом здесь много говорили, но ее любовник ухитрился сохранить свое имя в тайне, в связи с чем скандал никак не повредил его карьере.

— Занятный парень! Вы его знаете?

— Знаю о нем. Встречаться как-то не захотелось. Но близнецов я из виду не упускал. В доме торговца с ними обращались хорошо, но потом он разорился. Я купил их, когда его имущество выставили на торги. Воспитал, как мог, а теперь должен найти им достойных мужей.

— Я бы на вашем месте с этим не затягивал, — рассудительно проговорил Цзяо Тай и встал. — А теперь мне пора идти.

— Предлагаю в следующий раз помериться силами в кулачном бою, — сказал капитан, провожая гостя. — Вы немного тяжелее меня, но годы на моей стороне.

— Отличная мысль! Мне будет кстати поупражняться. Прежде я регулярно практиковался с братом Ма, но теперь он женился и отъел брюшко!

В маленьком саду Дуньязада и Дананир поливали цветы из маленьких горшочков.

— До свидания, дети! — окликнул их Цзяо Тай.

Они демонстративно сделали вид, что его не слышат.

— Злятся, что я их отослал, — улыбнулся капитан. — Любопытны, как обезьяны. А еще ненавидят, когда их называют детьми.

— Во мне самом просыпаются отеческие чувства, — скривился Цзяо Тай. — Большое спасибо, что показали мне эти мечи!

Когда капитан закрыл за ним дверь, Цзяо Тай обнаружил, что улица наполнилась народом: люди возвращались с утреннего базара. Продираясь сквозь толпу, он столкнулся с молодой женщиной. Цзяо Тай хотел было извиниться, но та уже была такова. Он лишь успел заметить ее спину, тут же пропавшую в толчее.

Градоначальник Пао и Дао Гань помогли судье Ди выбраться из паланкина на переднем дворе усадьбы Лян Фу. Теперь судья сам убедился, насколько велики его владения. Двор был вымощен резными мраморными плитами, из того же дорогого камня сделана и лестница, ведущая к окованным железом воротам. Господин Лян торопливо спускался по ступеням, а вслед за ним старик с клочковатой седой бородой, видимо дворецкий.