Эрл Гарднер - Перри Мейсон - Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке [Литрес]

— Каким образом это доказано?

— Но, мистер Мейсон, все это только лишний обмен словами со свидетелем на тему интерпретации улик, — встрял Гуллинг. — А интерпретацией должен заниматься Суд.

— Абсолютно согласен с вами, — кивнул Мейсон. — Ваша честь, этот человек признал, что он исследовал улики только с целью найти доказательства против обвиняемой Адель Винтерс, а не с целью установления истины.

— Но разве не очевидно, что все происходило именно так, как утверждает обвинение? — с некоторой долей нетерпения спросил судья Линдейл.

— Нет, Ваша честь.

На лице судьи отразилось удивление:

— Я хотел бы выслушать мнение защиты по этому поводу, — сказал он скептически.

— Предполагается, что так как этот револьвер был найден закопанным в мусоре, то это означает, что время от времени в течение дня в бак выбрасывали еще какие-то отходы. Обращаю внимание, Ваша честь, на фактор времени. Из-за недостатка персонала ресторан в отеле «Лоренцо» закрывается в час сорок пять и остается закрытым до половины седьмого вечера. Думаю, что если обратиться к персоналу, работающему на кухне, то можно установить, что последний раз днем мусор выбрасывался до двух часов дня, а потом уже больше ничего не выбрасывалось до без десяти восемь вечера. Теперь, если Суд захочет посмотреть на доказательства с этой стороны, то увидит довольно странную ситуацию. Если обвиняемая Адель Винтерс бросила револьвер в бак в двадцать минут третьего, и если над револьвером собралось много мусора к тому моменту, когда полиция обследовала содержимое бака, то дело строится на косвенных уликах. Но если не добавлялось никакого мусора с того момента, как обвиняемая была у бака, и до того момента, как полиция вытащила револьвер, в таком случае очевидно, что, независимо от действий обвиняемой Адель Винтерс, она не могла бросить туда револьвер. Он должен был быть помещен туда раньше , до того, как она пришла к мусорным бакам.

— Как это? — с удивлением спросил судья Линдейл.

— Показания Томаса Фолсома, свидетеля со стороны обвинения, говорят о том, что обвиняемая Винтерс, скорее, просто заглянула в бак, чем что-то туда бросила.

— Это только одна из интерпретаций его показаний, причем представленная вами, — бросил рассерженный Гуллинг.

— Конечно, обвиняемая имела возможность бросить револьвер в мусорный бак, но совершенно точно не могла его засунуть глубоко в мусор, — продолжал Мейсон. — Если бы она это сделала, то так запачкала бы правую руку, что должна была бы идти ее мыть. Собственно, для того, чтобы глубоко засунуть револьвер в мусор, она должна была бы засучить правый рукав, чего она не делала, потому что свидетель Фолсом заметил бы это.

— Свидетель не мог видеть ее рук, — возразил Гуллинг.

— Не мог видеть рук, но видел плечо и локоть. Если бы она что-то глубоко засовывала в бак, то свидетель Фолсом заметил бы это.

— Да, — согласился судья Линдейл. — Такой вывод можно сделать из показаний свидетеля. Правда, мистер Мейсон, вы не спросили свидетеля, могли ли замеченные им жесты свидетельствовать о том, что обвиняемая что-то глубоко засовывала в мусорный бак.

— Конечно, не спросил, — ответил Мейсон. — Это свидетель обвинения. Если бы я подал ему подобную мысль, то он тотчас снова изменил бы свою версию. Но факт остается фактом: его заявление, сделанное вскоре после двух двадцати третьего числа, значит намного больше, чем все, сказанное позже. Тогда он думал, что обвиняемая только заглянула в бак с мусором. Только потом он пришел к выводу, что она туда что-то бросила. Если теперь ему подкинуть мысль, что обвиняемая что-то глубоко засунула в мусор, то он соответственно расширит свои воспоминания и убедит сам себя, что видел, как она это делала.

— Это любопытно, — сказал судья Линдейл. — Обвинитель, у вас есть какие-либо предположения или объяснения?

— Нет, сторона обвинения не может ничего добавить, — с яростью в голосе ответил Гуллинг. — Обвиняемая Винтерс настолько очевидно виновна в хладнокровном предумышленном убийстве, что нет смысла добавлять что-либо. К настоящему моменту была представлена только ничтожная часть доказательств. Наш следующий свидетель покажет, что мотивом преступления была кража, потому что обвиняемая Винтерс во время ареста имела при себе бумажник с более чем тремя тысячами долларов, который она забрала у Хайнса после убийства.

— Или взяла где-нибудь еще, — заметил Мейсон.