Шарлотта Брандиш - Леди из Фроингема [publisher - SelfPub]

Ладони Присциллы сжались в кулаки, взгляд был устремлён на картину, изображавшую седовласого лорда Понглтона с сыновьями, и её обычно мягкие черты лица загрубели, губы плотно сжались, а между бровей пролегла глубокая морщина. Сейчас Присцилла обнаруживала такое явное сходство со старым лордом, что Оливия мысленно обругала себя слепой идиоткой.

– Седрик знал?..

– О нет! – Присцилла быстро стряхнула наваждение прошлого. – Нет, уверяю вас, Оливия, нет! Седрик… Мне жаль это говорить, но он не способен на решительные действия. Он слаб, он эгоистичен и вечно колеблется между стремлением к идеалам и тягой к низменным пристрастиям. Но он дорог мне, Оливия. Теперь, когда вы обо всём догадались… Я не знаю, какое будущее его ждёт. Он не справится с жизнью без меня.

Оливия ничего на это не ответила, но её молчание красноречиво говорило о том, что сочувствия ни к Присцилле, ни даже к Седрику в её душе нет.

– Вы могли остановиться после убийства лорда Артура. Ваш отец умер, ваша мать отомщена – казалось бы, план выполнен.

– Всё так, – Присцилла кивнула, ладони её были по-прежнему крепко сжаты.

– Но вы не остановились, – обвиняющим тоном продолжила Оливия. – Вы хотели не только отомстить, но и получить замок, а леди Элспет стояла у вас на пути.

– И Джордж, старший сын в роду Понглтонов, унаследовавший большинство семейных пороков, – Присцилла разомкнула правую ладонь и с ненавистью указала на его портрет, висевший на противоположной стене.

– Вы убили его так же, как и леди Элспет, – Оливия не спрашивала, а утверждала. – Напоили хересом, а потом заманили в часовню, ударили по голове грелкой с песком, заперли там и наблюдали, как он умирает, а потом оставили одного, в уверенности, что грибы, которые мы все ели за предпраздничным ужином, сделают своё дело.

– Как вы догадались об этом?! – Присцилла исподлобья смотрела на Оливию, и у той по спине пробежал холодок.

– Надо сказать, что ваш план был почти безупречен, – нехотя признала Оливия. – О грибах, которые в здешних местах называют «чернильный колпачок», и которыми женщины отваживают мужей от злоупотребления горячительным, я узнала совершенно случайно. Узнала давно, но связала этот факт с убийствами только вчера. После этого я сразу же вспомнила, как встретила вас, когда вы шли на кухню отмывать руки. Грибы оставляют на коже следы, схожие с чернильными пятнами. Вы солгали мне тогда, что писали письмо и опрокинули на стол чернильницу, но я проверила – на столе в вашей комнате нет ни единого пятнышка.

– Надо же… – Присцилла с досадой прищёлкнула языком, – какой промах с моей стороны. А ведь я была уверена, что учла все мелочи.

– Одно время я подозревала, что миссис Вайсли – ваша бабушка, и вы убили её, чтобы старая женщина не выдала вас, – призналась Оливия, наблюдая за реакцией преступницы.

– Да как вы могли такое подумать? – взорвалась Присцилла. – Я бы никогда не причинила вред тем, кого люблю! Не стоит считать меня чудовищем только потому, что я отомстила за свою мать.

– Вы и есть чудовище, Присцилла. Бесчеловечное, жестокое чудовище, – упрямо повторила Оливия. – Вы убили не только старого лорда, вы убили невинных – тех, кто не был виновен в смерти вашей матери. Леди Элспет доверяла вам и была искренне признательна, что вы позаботились о Седрике. Хотя он и не был её сыном, но у неё болела за него душа. И она собиралась завещать семейный капитал Понглтонов именно Седрику, чтобы он обратил эти средства во благо другим. Сумма, кстати, весьма велика. Леди Элспет сорила деньгами, это правда, но исключительно теми, что выигрывала в азартные игры, а удачлива она была невероятно. Вас же ослепила не только жажда мести, как вы утверждаете – вы хотели получить всё! Вы настоящий Понглтон, Присцилла, вы ничем не отличаетесь от старого лорда, который ценил лишь свои желания.

Глаза Присциллы оставались сухими, но горло над тесным воротничком коричневого платья судорожно сжималось, будто её душили рыдания, и, когда инспектор вышел из-за портьеры и предстал перед ней, она слабо вскрикнула от неожиданности.

– Вам придётся пройти со мной, миссис Понглтон, – сказал он, откашлявшись. – Но сначала отдайте ключ от подземного хода.

Губы Присциллы задрожали, она затравленно посмотрела на Оливию, но не нашла в её глазах даже малой толики сочувствия. Трясущимися руками она вытащила шнурок с ключом, который носила на груди, и от резкого движения на белоснежной шее осталась красная полоса. Она вложила ключ в протянутую ладонь Оливии, и та приняла его, неосознанно содрогнувшись от омерзения, когда горячая рука убийцы коснулась её кожи.