Кристианна Брэнд - В кругу семьи. Смерть Иезавели (сборник) [litres]

Филип и Клэр загорали на террасе, положив руки под головы. Пета, достав маникюрные принадлежности, стала покрывать ногти бесцветным лаком.

– Мне кажется, я опять попала в госпиталь. Старшая медсестра бьется в конвульсиях, если видит лак на ногтях. Ну вот, дедушка, теперь я скромная и почтительная внучка, правда? Ты можешь отказаться от этого дурацкого нового завещания, и я снова стану наследницей.

Примирение с Петой было для старика не менее волнующим моментом, чем составление нового завещания.

– Пета, если ты попросишь прощения за свое безобразное сегодняшнее поведение… – с надеждой произнес сэр Ричард.

Клэр подняла голову, чтобы их видеть. Только бы Пета не сказала чего-нибудь лишнего, только бы уважила старика, ведь она умеет быть милой, только бы закончилась эта нелепая, никому не нужная ссора! Но Пета не собиралась заискивать перед дедом ради какого-то наследства. Вытянувшись на полу террасы, она зажмурилась от солнца.

– Прости меня за грубость и глупость, мне и самой немного стыдно, что я так себя вела, а вы все засвидетельствуйте Стивену, что я покаялась перед дедом. Но восстанавливаться в правах я не хочу. Владеть Свонсуотером должна Белла, – беспечно произнесла Пета, касаясь теплого камня пальцами ног. – А когда дедушка умрет и будет покоиться под холодным серым мрамором, или как там еще говорится, мы все будем у нее попрошайничать.

– В свое новое завещание я включил пункт, запрещающий оказывать существенную финансовую помощь кому-либо из вас, – с мрачным триумфом заявил сэр Ричард.

– Это как-то не по-семейному, дорогой! Значит, мы даже не сможем погостить в Свонсуотере, давясь горьким хлебом милосердной Беллы?

– Только если она сама этого захочет, – злорадно произнес сэр Ричард.

– Ну, меня-то она пригласит! Эдвард, дорогой, когда ты станешь маленьким принцем, ты уговоришь свою бабушку принимать меня, чтобы ее горький хлеб вставал у меня поперек горла?

– А вот Элен она не позовет, – заявил Эдвард, вытягивая шею, чтобы взглянуть на Филипа. – Филип, вас с Элен она никогда не позовет, потому что считает, что это вы во всем виноваты – ну, и Клэр, конечно, – а на самом деле это моя вина, ведь это я рассказал ей, что Элен говорила в машине. – Он резко принял сидячее положение. – Дедушка, а если я попрошу прощения, тебя это устроит? – Это прозвучало несколько натянуто, и Эдвард поспешил добавить: – А то я могу впасть в транс или во что-то вроде этого.

Сэр Ричард встал и, собрав бумаги, сердито зашагал к лестнице. Никто не обратил на это внимания, и он счел своим долгом объявить, что идет в павильон и ужинать не будет. Пета приоткрыла голубой глаз.

– Ты собираешься голодать, дорогой?

– Кто-нибудь из слуг принесет мне ужин на подносе.

– Об этом позаботится один из наших семерых ливрейных лакеев, – съязвила Пета.

Выйдя через полчаса из дома, Белла сообщила:

– Я велела Черепахе что-нибудь приготовить. Пойду отнесу поднос сама и заодно попытаюсь уговорить его не оставаться там на ночь. Я скажу ему: Ричард, ты…

– Не стоит репетировать перед нами, ангел мой. Мы и так в курсе событий. И потом он все равно не сдвинется с места.

– Дед упрям как осел, – подключился Филип. – Нет ничего глупее этой его идеи, но мне отговаривать его бесполезно. Пета, пойди с Беллой и попытайся его убедить; тебя он слушает – ты уже буквально кормила его с рук, но тебе вдруг захотелось остаться нищей, а заодно повергнуть в нищету и всех нас.

Тут появилась Черепаха, в руках у нее был большой поднос с массивными серебряными тарелками, которые маленькая балерина всегда считала признаком респектабельности.

– Вот, мэм, только не знала я, что придется готовить что-то отдельно, так что не обессудьте!

Пета забрала поднос у Беллы.

– Я сама отнесу, милая. Пойдем!

Высокая и стройная, она грациозно зашагала по лужайке в своем зеленом купальном костюме. Через несколько минут из павильона позвонили, и голос Петы произнес:

– Клэр? Дедушка оставил на столе свою авторучку и хочет, чтобы ее принесли.

– Авторучку? На каком столе?

– На чугунном столике на террасе. Не будь дурочкой, дорогая.

С террасы вошла Элен с толстым зеленым «паркером» в руках.

– Это она?

– Зеленая ручка, Пета?

Элен слышала, как на другом конце провода Пета сказала:

– Да, Клэр, он говорит, что зеленая. Что, дорогой? Подожди, я же с ней разговариваю! Клэр, он говорит, ручка ему нужна, чтобы лишить нас наследства сегодня же вечером!