Кристианна Брэнд - В кругу семьи. Смерть Иезавели (сборник) [litres]

– Только теперь Джордж Эксмут утверждает, что он сам был Красным Рыцарем, – вздохнул Чарлзворт.

– И это все чепуха! – сказал Коки, снова не говоря «чепуха». – Потому что если он был Красным, то кто был Синим?

Они одновременно выпили до дна, и Коки, прося повторить, помахал над кружками рукой с неизменной сигаретой.

– И потом, – задумчиво проговорил Чарлзворт, – встает вопрос плаща.

– Плаща?

– Плаща Красного Рыцаря. Бриан говорит, что на сцене он был в красном плаще. Однако этот плащ нашли потом в стойлах, а Бриан говорит, что не покидал пределов задней комнаты. Сволок встретила его у двери, оба повернули назад и снова вошли в арку. Как же оттуда вышел плащ?

– О да, плащ! – воскликнул Коки. (Странно, как это он упустил этот момент.)

Прекрасная головоломка, аккуратно выстроенная вокруг центральной фигуры Двойного Брайана в доспехах Красного Рыцаря, разбилась вдребезги.

– Это было похоже на игру в джигсо: так все ловко и изящно складывалось…

– О да, – вежливо кивнул Коки, вновь пытаясь привлечь внимание барменши.

– Кажется, я ухватил пару ниточек, а потом внезапно центральная фигура взяла и встала на свое место. Так странно, что первым я вычислил именно убийцу. Все как будто указывало на него.

– Всегда фатальная ошибка, – строго сказал Коки.

Дома в Кенте пабы маленькие, с низкими потолками, многие из них – тускло освещенные, с небогатой событиями историей длиною в несколько веков. С выскобленными деревянными стойками и пятнами на стенах, где еще совсем недавно крепились скобы для газовых ламп. А тут – бакелит и неон, и чистая высокотехнологичная тряпка, сразу стирающая родные сердцу круглые отметины от пивных кружек. Дома в Кенте все бармены были его друзьями, он знал их почти полвека: Билл, Джордж и Джо, миссис Билл, и миссис Джордж, и общительная дочка Джо… Когда появлялся инспектор Кокрилл, тут же появлялась и пинта его любимого напитка, а как только та пинта исчезала, мгновенно возникала новая. А эти ваши, в юбочках и блузках, спрашивают: «Что вы заказывали?»

– «Басс», – ответил он сердито. – «Бэ», «а», две «эс». «Басс». Слыхали?

– Юморист, – бросила барменша, на редкость снисходительная к нетерпеливому клиенту.

Чарлзворт, как обычно, блаженно не ведал о подводных течениях. Он с горечью заговорил о допущенных им ошибках и о том, что скажет его шеф. Кокрилл вспомнил о пропущенном заседании конференции и задался вопросом, что скажет его шеф.

– Я вот как думал, – сказал Чарлзворт. – Он пристроил петлю вокруг окна – рыцари всегда дурачились, бегая вверх и вниз по башне, так что это было вполне возможно. Использовал два куска веревки, чтобы «всех запутать». Купил брошь и написал стихотворение…

– Нет, нет, – вмешался Кокрилл. – Брошь купил Порт. И, вероятно, стихотворение написал тоже он. Он знал его наизусть. Думаю, истории Порта можно верить. Он подложил брошь так, чтобы Изабель ее нашла, и…

– Ладно, значит, Бриану просто повезло. Брошь привела к тому, что Изабель высунулась с балкона и посмотрела на Рыцаря слева и таким образом сунула шею в петлю – он, наверное, рассчитывал на поклон зрителям или что-нибудь вроде того. Дернул за веревку, и дальше все пошло, как он говорил. Только теперь оказывается, что все было совсем не так!

Усмехнувшись, инспектор покачал головой, признавая свое поражение.

Почти такое же чувство испытывал и Кокрилл. Он вдруг проникся невольным уважением к молодому коллеге, который все это время спокойно приближался к своим собственным выводам, пусть они оба и ошибались.

– Мой дорогой, вы все поняли неверно! Возьмите одну маленькую деталь: Порт знал слова стихотворения, значит, стих написал он, но если Порт – не убийца, как мог он знать, что Рыцарем слева будет не Эрл Андерсон? Если все его признание – правда, то «Рыцарь слева» не имеет ничего общего с убийством.

Чарлзворт помахал пальцем в направлении кружек, и барменша снова наполнила их тем же напитком.

– Меня здесь знают, – с гордостью сказал он Кокриллу. – Хожу сюда уже три месяца. Приятно найти достойный паб и сделаться завсегдатаем, верно?

После третьей пинты они стали смотреть друг на друга с гораздо большей приязнью, а после шестой решили нанять на вечер тех лошадей, созвать рыцарей и сегодня, после закрытия выставки, заново прогнать весь спектакль, прочесывая его дюйм за дюймом частым гребнем, сравнивая и проверяя, спрашивая и отмечая время. Наверняка найдется какое-то несоответствие.