Буало-Нарсежак - Любимец зрителей. Полное собрание сочинений. Том 9

— Да, да. Дальше я знаю, — перебил он. — Не беспокойся.

— Нужно, чтобы прошел первый тур выборов. У меня хватит времени подготовить почву, поверить Изе свои подозрения. Действительно, стреляли в расклейщиков афиш; подожгли пункт «скорой помощи». Это рок: я только сейчас подумал, что Фроман мог пасть жертвой предвыборной кампании. Иза клюнет! Давай, Марсель, все будет о’кей. Но будь осторожен со своей матерью. И перед Изой сохраняй вид озабоченный, растерянный, вид человека, который плохо скрывает серьезную озабоченность.

Ну вот, некоторое время я могу пожить спокойно. На следующий день сестра увезла меня в парк, как она часто это делает, чтобы Жермен проветрил и убрал мою комнату. Мы оба — свободолюбивые животные, и минуту мы постояли молча, охваченные воспоминаниями. Если случайно я скажу: «Руайан», она ответит: «Об этом я и думаю». И мы вместе посмотрим этот фильм, в котором меня загнали в засаду на маяке; в нем прекрасные морские виды, бесконечность и море… Она шепчет мне на ухо: «Ты помнишь Антиб?» Конечно, помню. Погоня на лодках. Наши воспоминания хранят лишь образы пространства и свободы. А мы здесь, в этом зверинце!

Не время ворошить прошлое. Я объясняю ей, как можно удалить Шамбона. Она находит мою идею гениальной и считает, что нельзя терять ни минуты. Однако она замечает, что для хорошего прыжка нужен разгон. Шамбон напишет, позвонит, сыграет роль изгнанника, который сгорает от любви, но потом вернется, и что дальше?

— Видно будет, — говорю я. — Всякое может случиться за это время.

Она искоса взглядывает. Но я прекрасно владею своим лицом. Сценарий готов. Остается небольшая работа по монтажу. Детская игра.

Шамбон пришел меня навестить. Он принес газеты, журналы. В прессе только и пишут о результатах первого тура. Левые… правые… Баллотирование… Список друзей Фромана в неудачном месте. «На него все плюют, Марсель!» Он согласился. Нам нужно составить короткий, ударный текст.

— Что ты предлагаешь?

Шамбон трет глаза и щеки. Подумав, говорит:

— «Последнее предупреждение».

Я горячо одобряю.

— Очень хорошо. Это доказывает, что твоему дяде не давали покоя.

Он улыбается, как автор, которого похвалили, и продолжает:

— «Убирайся или тобой займутся».

Тут же поправляется.

— Так лучше: «Сволочь, убирайся… и т. д.» Со словом «сволочь» лучше. Нет?

— Я думаю, да. Сразу можно догадаться, что твой дядя был замешан в каких-то грязных делах. Превосходно!

Кретин, как он пыжится, раздувается от гордости. С каким удовольствием я бы расквасил ему морду!

— Ты мне подал идею, малыш. Составим второе письмо. Подожди… Мне кажется, очень хорошо: «Хватит разборок… Вон!»

Он кивает головой в знак согласия.

— Мне нравится «разборки», но, может быть, все-таки добавить слово «сволочь».

— Ладно, раз ты настаиваешь…

Когда я перескажу сцену Изе, она умрет со смеху. Теперь за ножницы! «Последнее» и «предупреждение» — это легко найти. Пробегаем глазами названия, колонки… Во времена, когда осуждаются экстремисты с их лозунгами «Убирайся…» и «Долой…», найти нужное слово в газете — не проблема. «Разборки» нашел Шамбон в статье о каком-то скандале в мэрии. Зато «сволочь» найти трудно.

— Ну и черт с ним, — говорю я. — Не искать же его целый день.

Он упорствует. Это его дурацкая идея. И он находит его все же в хронике с ипподрома: «Победитель в тройном экспрессе — рысак „Сволочь“».

— «Победитель в тройном» — хороший знак, — замечает он.

Хватает два чистых листка, клей и принимается, сидя на полу, складывать вместе вырезанные слова, он похож на ребенка, занятого головоломкой.

Потом он вчетверо сгибает каждый листок.

— Конверта не надо, — говорит он. — Даты тоже. По шрифту видно, что эти письма старые. Как могут нас заподозрить?

Я соглашаюсь. Никакой опасности. Он выглядывает в коридор. Ни души. Мы входим в кабинет Фромана. Я хотел скомкать оба письма, но, подумав, решил, что лучше небрежно положить их в папку со статьями, написанными Фроманом.

— Думаете, она найдет их? — спросил он.

— Конечно. Примерно через недельку она перероет все бумаги после того, как обнаружит эти письма.

В следующий понедельник мы узнали о полном поражении. Друзья Фромана проиграли.

— Его последняя статья была значительной, — заметил Марсель. — Он показывал мне черновой вариант.

— Я не в курсе, — ответила Иза.

— Как! Вы ее не читали?

— Я тоже не читал, — сказал я. — Можно посмотреть?