Найо Марш - Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность [сборник - 20, 21]

— Пора бы им уже выдать результаты.

— Можешь позвонить и узнать, как там продвигаются дела.

Фокс набрал номер. Тут раздался стук в дверь, и в комнату заглянул капрал полиции Филпотт. Вошел и уставился на неподвижное тело на постели.

— Да, — кивнул Аллейн. — Еще один покойник. Мистер Темплтон.

— Насильственная смерть, сэр?

— О нет, никакого насилия. Скончался от болезни сердца. Что там у тебя, Филпотт?

— Там многое происходит, сэр. Все они ведут себя очень беспокойно, особенно мистер Дейкерс и полковник. Беспокоятся, ну на тему того, не случилось ли что с… — тут он снова покосился на постель, — с ним, сэр.

— Так, ясно. Может, попросишь мистера Дейкерса и полковника пройти в ту небольшую комнату по соседству? Я буду там через минуту. О, и вот еще что, Филпотт, думаю, ты можешь пригласить туда же и мисс Ли. А остальным скажешь, что придется подождать еще немного.

— Слушаюсь, сэр, — с этими словами Филпотт удалился.

Фокс меж тем говорил по телефону.

— Да, да, я ему передам. Будет очень вам признателен. Спасибо.

Он повесил трубку.

— Они как раз собирались нам звонить. Во флаконе с пульверизатором удалось обнаружить вполне идентифицируемые следы постороннего вещества.

— Неужели? Ну вот вам и вполне определенный ответ.

— Значит, вы были правы, мистер Аллейн.

— Ну и какой нам от этого толк? — несколько раздраженно произнес Аллейн.

Он подошел к постели и откинул край простыни. Невидящие глаза глядели куда-то мимо него. Лицо уже умершего человека по-прежнему было искажено страхом. Аллейн посмотрел на него сверху вниз секунду-другую.

— Что за несчастье, — пробормотал он и закрыл покойнику глаза.

— Слишком уж много переживаний выпало на его долю, вот и не выдержал, — с присущим ему простодушием заметил Фокс.

— Да уж, бедняга.

— Равно как и на всех остальных, если вдуматься. Видимо, довольно неприятная была особа. Наверное, будет вскрытие, мистер Аллейн?

— Да, конечно. Ладно. Надо поговорить с этими людьми в соседней комнате.

Он прикрыл лицо простыней и вышел.

Доктор Харкнесс и Флоренс находились в холле под наблюдением сотрудника из Ярда. Аллейн сказал:

— Думаю, вам лучше пройти со мной, Харкнесс. — Затем он обратился к Флоренс: — А вы, будьте так добры, подождите здесь немного.

Харкнесс прошел следом за ним в будуар.

Роскошный интерьер создавал Берти Сарацин, очевидно, пребывавший в самом приподнятом состоянии духа, и тот резко контрастировал с изысканной скромностью обстановки кабинета. «Шикарно почти до полной непристойности, как и ты, дорогая», говорил тогда Берти мисс Беллами, и был недалек от истины.

Посреди комнаты неловко топтались Ричард, Аннелида и Уорендер, и на них взирал огромный, написанный пастелью портрет Мэри Беллами. На нем она была как живая. Снимок Чарльза, сделанный лет двадцать назад, стоял в центре столика непонятного предназначения. Какая злая ирония кроется теперь под всем этим, показалось Аллейну.

Ричард тотчас спросил:

— Ну, в чем дело? Что-то случилось? С Чарльзом, да?..

— Да, — ответил Аллейн. — У меня плохие новости. Несколько минут назад у него случился тяжелый сердечный приступ.

— Но… Вы хотите сказать…

— Да, боюсь, что так.

— Аннелида! — воскликнул Ричард. — Это Чарльз! Он хочет сказать, что Чарльз умер. Ведь так?

— Господи! — с горечью отозвалась она. — Почему все это происходит с тобой? За что?

Тут к Ричарду подошел доктор Харкнесс.

— Прости, старина, — сказал он. — Я старался, делал, что мог, но бесполезно. За последние пять лет это могло случиться с ним в любое время, сам знаешь.

Ричард растеряно смотрел на него.

— Боже! — воскликнул он. — Что ты такое говоришь? Не смей!

— Успокойся, старина. Сам поймешь, когда хорошенько все обдумаешь. Вот увидишь.

— Я тебе не верю! Причина совсем в другом. Это произошло из-за Мэри и… — Ричард обернулся к Аллейну. — Вы не имели права подвергать его этому испытанию. Это его и убило. Не имели никакого права! Если бы не вы, он остался бы жив.

— Вполне вероятно, — с сочувствием произнес Аллейн. — Он испытал сильнейший стресс. Но, возможно, для него то был лучший выход.

— Да как вы смеете! — вскричал Ричард, а потом добавил: — Что вы хотите этим сказать?

— А вам не кажется, что мистер Темплтон просто дошел до предела своих сил? Ведь он потерял то, что больше всего ценил и любил в этой жизни. Разве нет?

— Я… я хочу его видеть.

Аллейн вспомнил, как выглядело лицо Чарльза.