Поль д'Ивуа - Неуловимый корсар

— Что случилось?

— Робер сейчас убьет Ниари!

— Убьет Ниари?

— О! Это мстительное животное большего и не стоит. Но не надо, чтобы он его убивал, ведь только один Ниари может избавить Лотию от смерти.

— Что вы говорите?

— Она умирает, она уже без памяти. Чтобы ее спасти, необходимо, слышите, необходимо, чтобы Ниари согласился признать, что мой кузен — не Танис. Может быть, вам и удастся этого добиться, а мы бессильны.

— Иду, — просто сказал Джо. — Дай бог, чтобы ваше предположение оправдалось.

И в сопровождении Джоан и Маудлин Притчелл последовал за Лаваредом. Они вскоре подошли к домику Лотии. Дверь была открыта, как в любом доме, где есть покойник. Они вошли в переднюю. Из комнаты Лотии сюда доносились ее жалобные стоны. Войдя в комнату умирающей, они в изумлении остановились на пороге. Ниари, уже связанный, лежал на полу, а Робер, с револьвером в руке, склонился над ним. Черные, полные ненависти глаза Ниари не опускались перед бешеным взглядом Робера.

— Ее последний вздох, — говорил в эту минуту француз, указывая на постель, где умирала Лотия, — ее последний вздох будет и твоим последним вздохом.

Египтянка страшно изменилась, болезнь сделала свое черное дело: лицо ее обострилось; ввалившиеся щеки были почти прозрачны. Отчаяние души разрушало тело, и конец, видимо, был недалек.

Робер свирепо взглянул на вошедших и не проронил ни слова. Лотия, как под влиянием гальванического тока, выпрямилась на постели. Ее лихорадочно блестевшие глаза остановились на лице Джо.

— Озирис… Озирис! — заговорила она. — Ты пришел… ты возьмешь к себе свою несчастную дочь, унесешь в свой драгоценный дворец, полный звездного света!

Все содрогнулись. Лотия бредила.

— О, дай мне еще побыть на земле. Египет на пути к свободе, я слышу радостные крики его сынов. Они торжествуют победу!

Она в мольбе сложила руки!

— Подожди, о божественный Озирис! Победа близко. Я выполню свой долг и стану женой победителя, моего избранника.

Экстаз овладел ею.

— Прислушайся! Слышишь, какое ликование? Слышишь, священные жуки трепещут крыльями, слышишь звуки кимвалов! Ибисы летят в вышине в золотистой солнечной пыли! Все поет, все движется, все несется навстречу войску победителя! Нил плещет лазурными волнами, вздымаясь, как грудь освобожденного народа!

Возбужденный голос девушки сделал то, чего не смог сделать приход корсара. Робер поднялся, забыв о своем враге.

— Лотия! — сказал он умоляющим голосом. — Лотия, придите в себя!

Она жестом отстранила его:

— Прочь! Пусть ни один голос не заглушает восторженного гимна свободе! Египет ожил! Как гул ручья среди ущелий, как рокот морского прибоя, звучит его голос. Смотрите! Смотрите! Кони грызут удила… гремят барабаны, катятся пушки, быстро несутся конники… Как золото блестят копыта их лошадей, покрытые желтым песком пустыни! А вот и вождь — освободитель! Гордо поднята его голова, а над ней развевается пламя…

Вдруг она умолкла, в ее взгляде выразилось изумление. Но снова глаза ее устремились в пространство.

— Чье это знамя? Это не голубое знамя Египта. Нет на нем ни трех белых звезд, ни полумесяца!

Вдруг громкий крик вырвался из ее груди:

— Это знамя Франции! Франция несет нам свободу!

И, утомленная последними усилиями, несчастная закрыла лицо руками и в изнеможении повалилась на подушки.

Одним прыжком Робер был возле нее. Невозможно описать выражение его лица. Он думал, что Лотия умерла, но она была только в обмороке, вызванном приступом лихорадочного бреда. Все стеснились возле постели больной. Маудлин и Джоан растирали ей виски. Джо подошел к Ниари. Он поднял его с пола и, усаживая в кресло, пристально посмотрел ему в лицо.

— Слышал ты? Видел ты, Ниари?

Фанатик молча поник головой.

— А ведь она борется со смертью, и силы ее истощаются.

Ниари содрогнулся. Это беглое движение не ускользнуло от взгляда Джеймса, и он заговорил проникающим в душу голосом:

— Взгляни на нее! Ведь она дочь Хадоров, последний цветок, расцветший на стебле четырех столетий. Отцы ее храбро бились под знаменами шестнадцати династий фараонов! Они были неумолимыми врагами завоевателей — гиксосов [7] Гиксосы (греч. «цари-пастухи», или «пленники-пастухи») — группа кочевых скотоводческих азиатских племен из Передней Азии, захвативших власть в Нижнем Египте в середине XVII в. до н. э., которые затем (ок. 1650 г. до н. э.) образовали свою династию правителей. Время правления гиксосов в истории Древнего Египта принято называть Вторым переходным периодом. . Гордо, непоколебимо смотрели они в глаза смерти, когда во времена Моисея Божий гнев пронесся над Египтом. Ни вид реки, обращенной в кровь, ни моровая язва, ни песьи муки, ни жабы — ничто не могло сломить их упорство, заставить склонить свою гордую голову. Но фараон уступил. Он позволил рабам Израиля выйти из Египта. Хадоры не стерпели такого малодушия. Не жалея головы, они явились к ступеням трона с упреками в Фивы и обличили робкого монарха, бичуя его своими упреками. И цель была достигнута: фараон послал погоню за беглецами.