Поль Альтер - Семь чудес преступления

На седьмой день после получения сообщения, примерно в десять часов вечера, когда Уэдекинд собирался идти домой после напряженного дня, он увидел, как дверь его кабинета внезапно распахнулась с необычайной силой. Одного взгляда на бледное лицо ворвавшегося к нему полицейского было достаточно, чтобы понять еще до того, как тот открыл рот, что только что произошло «шестое чудо преступления»…

Послеполуденные часы тридцатого июня выдались благоприятными. Ветер рассеял грозные облака, уступившие место лучезарному солнцу.

Мисс Амели была в прекрасном настроении в тот момент, когда въехала на велосипеде в ворота усадьбы Северн-Лодж. Джон Брук, смотревший на девушку из окна гостиной, нашел ее очаровательной в костюме велосипедистки и подумал, что хорошо сложенная молодая женщина, пробующая себя в этом виде спорта, все равно сохраняет свою элегантность. Тонкая гибкая талия Амели в таком костюме была особенно заметна. Его глаз художника подробно осмотрел девушку – от коротких шаровар до красивой красновато-коричневой жилетки болеро. Спортивный ансамбль прекрасно гармонировал с шерстяными бежевыми гетрами и соломенной шляпкой, обрамленной бархатной лентой светло-коричневого цвета, того же тона, что и ее смеющиеся глаза. Но эта прелестная картина, к несчастью, очень скоро потускнела.

Немного позже, под вечер, на горизонте сгустились плотные облака. Джон Брук, выйдя из дома через заднюю дверь, посмотрел на небо и пошел по аллее, ведущей к «Воротам в потусторонний мир». Собирался дождь, но еще было время, чтобы немножко пройтись по саду. Прекрасный сад, гуляя в котором он избавлялся от странного чувства неуверенности, словно ощущая настроение неба, мрачного, но местами с разрывами в облаках, сквозь которые проглядывало заходящее солнце. Интересная борьба света и теней, в которой смешивались оттенки голубого, серого, фиолетового, красного и желтого, образуя гармоничную картину, которую могла нарисовать только природа… или случайно удалось бы так смешать краски какому-нибудь одаренному художнику, например Майклу.

Джон Брук сделал несколько шагов, затем, невзначай повернувшись, заметил силуэт в одном из окон второго этажа. Это была комната его сына, но он не успел разглядеть, был ли это Пол, так как силуэт скрылся за занавеской.

Он вздохнул и пошел дальше по аллее. Пол создавал ему трудную и по мере развития событий все усложняющуюся проблему. Ссора с Амели, произошедшая два часа назад, чрезвычайно расстроила юношу, он в ужасном настроении закрылся в своей комнате и больше не выходил оттуда. Мистер Брук не знал причины этой размолвки, хотя догадывался, что за нею стояла ревность. Ревность… Майкл, Амели, Пол… Это был заколдованный круг, впрочем, все тот же, что и несколько последних месяцев. Эмоциональные волнения молодых людей создали в доме почти осязаемо невыносимую обстановку. Джон Брук прекрасно осознавал это. Ему нужно было срочно принимать решение. Однако он не мог прогнать из дома ни своего сына, ни Амели, из уважения к памяти ее отца и многолетней привязанности к девушке. Оставался Майкл. Конечно, речь шла не о том, чтобы окончательно расстаться с ним, но чтобы переселить художника из дома. Но как это сделать? Чтобы не обидеть Майкла, может быть, просто и честно дать ему отпуск?

Такой разговор постоянно откладывался, и это терзало мистера Брука, но теперь поговорить было необходимо. Он снова задумался о сыне и незаметно бросил взгляд на окна его комнаты. Однако с того места, где находился Джон, ветки липы закрывали от него бо́льшую часть фасада.

Несколькими метрами дальше, немного не доходя до перголы, он остановился, чтобы понаблюдать за работой садовника. Два дня назад мистер Брук попросил его заняться лужайкой вокруг «Ворот в потусторонний мир», которая сильно пострадала от засухи. Кроме того, поскольку почва в этом месте образовала небольшую впадину, садовник должен был выровнять ее, прежде чем засеять новый газон. Старый Джаспер очень тщательно выполнял свою работу, может быть, даже проявляя излишний энтузиазм, так как теперь центр любимого сада мистера Брука представлял собой большое коричневое пятно радиусом примерно десять метров! Разумеется, слой земли по краям был очень тонким, но все же была проделана крайне непростая работа!

– Что ты об этом думаешь, Джон? – вдруг раздался голос за его спиной. Брук удивленно обернулся. Он не слышал, как к нему подошла Милада. Своими черными глазами, строгим выражением лица и длинным темным платьем она напоминала птицу, предвещающую несчастье. Станет ли она когда-нибудь не такой грустной? И когда жена перестала ему улыбаться? Он не мог ответить на эти вопросы. А так как Милада устремила взгляд в землю, он подумал, что ее вопрос относился к работе садовника.