Поль Альтер - Семь чудес преступления

Медленно разглаживая бороду, Уэдекинд немного помолчал, а затем обвел взглядом просторное, хорошо освещенное помещение мастерской.

– Славное место для художника, – заметил он. – Кажется, мистер Брук заботится о том, чтобы вам было удобно работать… У вас хорошее жалованье?

– Я здесь живу, меня кормят и дают немного карманных денег…

– Чтобы хватало на жизнь?

– Да, в настоящее время. Но когда я стану знаменитым, эти полотна будут меня кормить, вознаградят за мой труд. Кроме того, мы сильно рассчитываем на успех выставки, которую готовит мистер Брук.

– Но нельзя продавать шкуру неубитого медведя, мистер Денхем, и вы это хорошо понимаете. На сегодняшний день вы не располагаете никаким личным состоянием, по крайней мере официально. Другими словами, небольшое денежное пособие было бы не лишним, чтобы вы могли вести жизнь, соответствующую вашим амбициям, которые вы, впрочем, и не скрываете, намереваясь жениться на мисс Долл.

– Действительно, я не отрицаю последнее утверждение, – пробормотал молодой человек, удивленный изменением позиции инспектора.

– Однако, – продолжал последний, – ваш соперник Пол Брук совершенно не согласен с этим намерением. А если предполагаемый успех не будет соответствовать вашим ожиданиям – я уверен, вы рассматриваете и такой случай, – вы сильно рискуете не достигнуть желаемого положения. А вам известны сила и власть денег, не так ли, мистер Денхем?

– Да, но деньги еще не все! И я уверен, что они не повлияют на чувства Амели!

– Сегодня, может быть, но кто знает, что будет завтра?

– Что вы хотите этим сказать? – нервно бросил художник. – И какое отношение это имеет к…

– К доктору Линчу? – закончил Уэдекинд подчеркнуто вежливо. – А такое: я только что получил ответ на свой запрос к его банкиру. И он подтвердил мои подозрения. Банкир сообщил, что за последние несколько недель его клиент неоднократно изымал средства со своего банковского счета совершенно необычным способом. В общем, дело пахнет шантажом. И именно в этом доктор Линч обвинил вас во время вашей ссоры, так ведь?

Художник побледнел до такой степени, что под кожей проступили вены, и начал терять терпение:

– Да, именно это он бросил мне в лицо! И уже не в первый раз! Я больше не мог мириться с такой низостью, тем более когда оскорбление наносится публично!

– А что было предметом шантажа?

– Я… я не знаю, он мне не сказал.

Инспектор помолчал, долго качая головой, а потом продолжил:

– И через несколько дней после этой ссоры, произошедшей на глазах множества свидетелей, доктор Линч был убит при известных обстоятельствах.

– Ваши намеки просто смешны! Тем более что шантажисты, насколько я знаю, не имеют привычки избавляться от курицы, несущей золотые яйца!

– Пока она покорно платит, то нет… Но если «курица» начинает говорить, задыхаясь под давлением отвратительного шантажа, то с этого момента становится обременительной, вы понимаете?

Майкл явно был разгневан, но старался не терять хладнокровия. И, снова поправляя шейный платок, ответил, вполне владея голосом:

– Ошибаетесь, инспектор. Вы обратились по верному адресу, но избрали не тот объект подозрения.

Направляясь к реквизиту художника, инспектор начал с преувеличенной метафоры:

– Вы, несомненно, знаете, что в суде заявления одного из супругов не имеют большой ценности. И не без основания, потому что страсть и правда не слишком ладят. Это лишь немногое из того, что я сказал себе, когда понял, с помощью мистера Оуэна, что вы приходили донести на убийцу. Как правило, у меня ограниченное доверие к такого рода свидетельствам, но ваше, честно говоря, показалось мне даже подозрительным. Кстати, не могли бы вы сказать, что делали в ночь последнего убийства? Полагаю, находились здесь, спали в своей комнате и никто не может этого подтвердить, не так ли?

– Нет, не совсем так, – ответил Майкл, напрягшись.

– А-а-а? Вас здесь не было? В такую ужасную погоду?

– Да, это так. Я опоздал и не смог вернуться до этой кошмарной грозы…

– Где же вы были? И в котором часу вернулись?

– Я был у Амели… Но не могу точно сказать, когда вернулся домой. Было достаточно поздно… Около полуночи, может быть, позже. Когда мы вместе, то не наблюдаем за временем. Однако могу вас заверить, что мы не говорили о деньгах.

– Понимаю, – сухо ответил полицейский. – И у нас, конечно, представится случай, вернуться к этому, мистер Денхем. Да! И последнее! Мне хотелось бы одолжить несколько ваших картин. Я верну их при первой возможности после того, как наши эксперты их проанализируют и сравнят с живописью на холстах, которые нам так любезно и регулярно присылает художник-убийца.