Агата Кристи - Скрюченный домишко

Я кивнул.

- Это один вид семейной жестокости, - продолжала София. - Потом еще моя бабушка. Я ее едва помню, но очень много слышала о ней. Думаю, и ей была свойственна жестокость, происходящая от полного отсутствия воображения. Все ее предки и родственники - это деревенские охотники да прямолинейные отставные генералы. Честные до мозга костей, высокомерные и смело берущие на себя ответственность в вопросах жизни и смерти.

- По-моему, твои рассуждения притянуты за уши.

- Возможно. Но люди такого типа всегда внушали мне страх. Они высоконравственны и принципиальны - и в этом их жестокость. Потом моя мать. Она актриса... и очень мила. Но у нее _с_о_в_е_р_ш_е_н_н_о_ нет чувства меры. Она из тех бессознательных эгоистов, которые способны оценивать реальность лишь с точки зрения собственной выгоды. Иногда это становится жутковатым. Затем Клеменси, жена дяди Роджера. Она занимается какими-то важными научными изысканиями и тоже жестока - - своей объективностью и бесстрастностью. Дядя Роджер, наоборот, добрейший, милейший человек - но он страшно вспыльчив, легко выходит из себя и тогда уже сам не сознает, что делает. А мой отец...

София надолго замолчала.

- Отец, - медленно повторила она, - человек сдержанный. Даже чересчур сдержанный. Никогда не знаешь, о чем он думает в настоящий момент: никогда не обнаруживает никаких чувств. Вероятно, это бессознательная защита против чрезмерно эмоциональной матери. Но иногда... эта бесстрастность меня тревожит.

- Дитя мое, - сказал я. - Ты накачиваешь себя без всякого на то повода. В конце концов ты придешь к выводу, что убийство мог совершить любой член вашей семьи.

- Наверное, так оно и есть. И я не исключение.

- Только не ты!

- Нет, Чарлз. Ты должен ко всем нам отнестись одинаково беспристрастно. Думаю, в принципе, я тоже способна на убийство... - София помолчала несколько мгновений и добавила: - Но для этого у меня должны быть действительно стоящие причины.

Тогда я расхохотался. Не мог сдержаться. Улыбнулась и София.

- Наверное, я просто дура, - сказала она. - Но мы должны узнать всю правду о смерти дедушки. Должны. _Е_с_л_и_ б_ы_ только убийцей оказалась Бренда...

Я почувствовал внезапную жалость к Бренде Леонидис.

5

По дорожке быстрым шагом к нам приближалась высокая старуха в потрепанной фетровой шляпе, бесформенной юбке и нелепом обвислом жакете.

- Тетя Эдит, - сказала София.

По пути старуха один-два раза останавливалась, наклоняясь к цветочным клумбам, потом приблизилась к нам. Я поднялся на ноги.

- Это Чарлз Хэйворд, тетя Эдит. Моя тетя, мисс де Хэвилэнд.

У Эдит де Хэвилэнд, женщины лет семидесяти, были растрепанные седые волосы, обветренное сухое лицо и острый, проницательный взгляд.

- Здравствуйте, - сказала она. - Я слышала о вас. Уже вернулись с Востока? Как поживает ваш отец?

Несколько удивившись, я ответил, что хорошо.

- Знала его еще мальчиком, - пояснила мисс де Хэвилэнд. - Была хорошо знакома с его матерью. Вы похожи на нее. Приехали помочь нам? Или еще что?

- Надеюсь помочь, - неловко пробормотал я.

Она кивнула.

- Помощь нам не помешает. Дом кишмя кишит полицейскими. Выскакивают из-за каждого угла. Среди них несколько пренеприятных типов. Мальчик, окончивший приличную школу, не должен идти в полицию. На днях видела сына Мойры Кинуль, регулирующего уличное движение на перекрестке у Марбл Арч. Что-то непонятное творится в этом мире!

Она повернулась к внучке:

- Тебя ищет Нэнни, София. Насчет рыбы.

- О, черт, - сказала София. - Сейчас позвоню в лавку.

И она быстро направилась к дому. Мисс де Хэвилэнд повернулась и медленно двинулась в том же направлении. Я пошел рядом, ступая с ней в ногу.

- Не знаю, что бы мы делали без нянюшек, - заговорила мисс де Хэвилэнд. - Почти во всех семьях есть преданные старые нянюшки - они стирают, и гладят, и готовят, и делают все по дому. Нашу Нэнни я выбирала самолично... много лет назад.

Внезапно старая леди остановилась, наклонилась и яростно выдернула из клумбы вьющийся зеленый стебель.

- Проклятые вьюнки! Самый отвратительный сорняк! Разрастается в мгновение ока, душит цветы... И от него не избавиться: слишком далеко во все стороны пускает корни.

И мисс де Хэвилэнд яростно втоптала каблуком в землю зеленый стебелек.

- Это нехорошее дело, Чарлз Хэйворд, - она посмотрела в сторону дома. - Что думает обо всем этом полиция? Наверное, я не должна задавать такие вопросы. В голове не укладывается, что Аристид отравлен - трудно представить его мертвым. Я никогда не любила его - никогда! Но не могу свыкнуться с мыслью, что он умер... Без него дом как-то... опустел.