Николай Животов - Убийца

– Видите, какая вертушка! Точно ветром ее носит! И так готова день и ночь летать!

– Хлопочите, Тимофей Тимофеевич, ей жениха! Не ровен час, все под богом ходим! Загубите вы дочь свою!

– Да вы уж не собираетесь ли предложение сделать? Ха-ха-ха!

– А вы думаете не сделал бы! Не пойдет только Ганя за меня, а то лучшей жены и во сне не увидишь! Золото, сокровище, а не жена! На руках носить бы стал.

– Что ж, пробуйте: может, и пойдет. Я, со своей стороны, готов благословить. Вы человек серьезный, степенный.

– Где мне! Гане нужно жениха молодого, красивого, а я уж старик для нее.

– Папенька, суп на столе, – послышался голос Гани. Она приотворила дверь и просунула голову.

– Идем, идем. Пожалуйте, Иван Степанович.

В столовой было многочисленное общество. Все холостые главные мастера завода, конторщики, несколько человек соседей, знакомых. Тимофей Тимофеевич представил им нового гостя, и Куликов пошел со всеми здороваться за руку.

«Удивительный чудак, чего это он мастеров насажал», – подумал Куликов.

Наконец все уселись. Куликов хотел сесть рядом с Ганей, но ему приготовили место на противоположном конце стола, подле хозяина. Ганя всем разливала, поминутно вскакивала и бегала в кухню. Выпили по рюмочке, по другой. Разговор не вязался. Большинство молча ели и не умели вовсе поддерживать праздную беседу.

Куликов был не в духе. Он рассчитывал, что у старого Петухова никого не бывает и Ганя ведет затворническую жизнь, а между тем тут целое общество. Правда, общество не из особенно интересных, но все-таки кавалеры есть молодые и недурные, во всяком случае не хуже его. Может быть, она уже занята? Любит? Он пристально следил за обращением девушки со всеми сидящими и не мог подметить ни малейшей разницы. Если было исключение, то только по отношению к нему. К нему Ганя относилась явно нелюбезно и во весь обед не обращалась ни с одним вопросом или замечанием. Это его коробило и злило. Он готов был наговорить молодой хозяйке грубостей.

– Что вы ничего не кушаете? – обратился к нему Петухов.

– Благодарю, я ем.

– Может, не нравится наш стол?

– Что вы, что вы, отличный стол.

Иван Степанович был рад, когда начали вставать. Он сейчас же попрощался с хозяином и ушел, даже не поклонившись Гане и остальным гостям. Впрочем, гости сами сейчас же разошлись.

– Ну, что, Ганя, понравился тебе Куликов?

– Ах, папенька, чем больше я смотрю на него, тем больше он мне противен! Нет, воля ваша, а он дурной, злой человек.

– Наружность бывает обманчива. Напротив, он очень хороший и добрый человек, а главное – умный и толковый.

– Оставим мы его, папенька, в покое! Пусть он себе будет какой есть.

– А знаешь ли ты, что он тобой интересуется?

– Что вы, что вы! Благодарю покорно! Он для меня противнее нашего дворника.

– Какая ты глупенькая, Ганя! Неужели ты всю жизнь думаешь так порхать?! Куликов человек с положением, солидный, серьезный; он и мне хорошим помощником был бы: я стар становлюсь, мне тяжело уже управлять одному заводом.

Ганя опустила голову, и на глазах ее появились слезы.

– Ну, что ты, дурочка, чего нахмурилась. Пойди, я тебя поцелую, перестань, я ведь так только. Я тебя неволить не буду.

– Отчего вы, папенька, не приучите меня к своим делам, чтобы я могла помогать вам?

– Дурочка ты! У тебя своего дела по горло. Ты не можешь разорваться, да если бы и хотела, многое ты не можешь сделать. Это мужское дело, требуется мужчина.

– Отчего я не родилась мальчиком! Господи, какая я несчастная!

И у нее опять выступили на глазах слезы.

– Никак в толк не возьму, что тебе так не нравится в Иване Степановиче.

– Я и сама не могу сказать. Только страшен он мне и противен, как никто еще! Ни одной-то черточки у него нет хорошей, ни одного слова приятного! Брр!..

– А я думаю, что это пустяки! Ну, как может человек не нравится так, без причины! Вот, если бы он сделал что-нибудь худое или у него недостатки были бы…

– А почему вы знаете, что он делал? Кто он? Откуда? Чем занимался? У нас он первый год! Мы ничего о нем не знаем!

– Как не знаем? Слухами земля полнится. Он в Орловской губернии подрядами занимался, деньги имеет, хочет теперь семьей обзавестись. Все это в порядке вещей. Ничего нет ни подозрительного, ни удивительного.

– Того, что мы знаем, слишком мало для того, чтобы идти за него замуж, связать с ним свою жизнь. Я не знаю почему, но мне он кажется человеком гадким, злым.

– Кажется… Не говори ты этого глупого слова. Нужно знать, а не «казаться»!