Глэдис Митчелл - Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! [сборник]

— Страстно преданная своему отцу, она не могла вынести мысль, что он попадется на зуб Армстронгу.

— Решительный и беспощадный характер. Родная мать ее назвала «крайне жестокой и бессердечной».

— Обладает необходимой силой, чтобы согнуть лук из рогов козерога. Кстати, если бы я не поняла насчет лука, как только услышала о рогах, сколько бы у меня заняло времени решить проблему оружия, не оставляющего видимых следов?

— Миган суеверна. Несколько раз доверительно говорила, что ей не нравится «возня», которой занят ее отец, что из этого может выйти что-то непредвиденное и вредное. Она принесла в жертву корову, посвященное Гере животное, и, чтобы подчеркнуть свою решимость, начертила павлина Геры в пыли рядом с Армстронгом, когда он спал в Микенах.

— Она считала, что действует в порядке самозащиты. Она слышала (вероятно, от самого Армстронга), что между ними будет заключен брак — как выкуп за избавление сэра Рудри от его трудной ситуации. Ни она, ни сэр Рудри не знали, что Армстронг уже женат.

— Гелерт также был в определенной степени вовлечен в историю с Армстронгом. Девушка ее возраста могла, вероятно, видеть себя спасительницей семьи. Жаль, что не нашлось храбрецов среди мужчин.

— Дик, разумеется, сознался в преступлении, зная, что его совершила Миган. Интересно было заметить, что, хотя он не обезглавил Армстронга, страх за безопасность экспедиции заставил его обезглавить змей. Воспоминание об этом вызывало у него тошноту, хотя все мои упоминания об отрезании головы у трупа (что сделал Диш, а не он) почти никакого впечатления на него не производили.

— Интересно, как она планировала совершить убийство? Она не могла знать о луке до возвращения в Афины, а обет Гере принесла до того, в Микенах.

Микены!

Ключ появился внезапно. Темная долина с жуткой традицией кровопролития — вот фактор, который все время от нее ускользал. Если бы отряд не побывал в Микенах, неизвестно, осуществилось ли бы убийство вообще.

Миссис Брэдли отложила перо, закрыла глаза и зашевелила губами, будто в молитве.

Она вспомнила наступление ночи в предгорьях, каменную цитадель на высшей точке равнины. Увидела высокую девушку, окутанную тьмой, стоящую на массивной стене над воротами, глядящую на извилистую дорогу, на море, на равнину — все это древнее, как сама история. Это Миган Хопкинсон бросала последний взгляд в ночь, сгущавшуюся над Львиными Вратами и Аргивской долиной.

Но разве не была она и Клитемнестрой, глядящей на дорогу в Микены в ожидании огня маяка, возвещающего о падении Трои, прислушивающейся к стуку колесницы, хрустящей по песчаной дороге, замышляющей смерть царя людей, возвращающегося с десятилетней войны?

За окном на фоне луны мелькнула сова. Впечатлившись этим свидетельством, что богиня Афина по-прежнему беспокоится о городе и охраняет его, миссис Брэдли перед тем, как лечь спать, прочитала молитву из греческой антологии, потом погасила свет, сопроводив молитву единственным реквиемом, который, видимо, суждено было получить Армстронгу:

— Не плачьте о нем, уходящем из жизни, ибо нет после смерти иных несчастий.

Потом она приготовилась спать, но ее мысли никак не покидали Миган Хопкинсон, и ее не удивило, когда утром она убирала свою кровать, что под подушкой сверкнул кусочек микенского золота.

Она повертела его в руках, понимая, что держит мотив для убийства. Помолчав и подумав, сказала:

— Миган, где ты? Иди сюда!

С балкончика вошла высокая девушка.

— Не усложняй дела, дитя мое, — продолжала миссис Брэдли будничным голосом. — Никому лучше не станет, если ты себя убьешь. Когда ты вернулась домой?

— Я не уходила, — сказала Миган. Миссис Брэдли кивнула. — Я не убегала. Никто так думать не должен. — Она подошла к миссис Брэдли и получила кусок золота из худой желтой руки. — Рональд хотел подарить его музею, а тот негодяй его взял. Я забрала обратно.

Миссис Брэдли кивнула на это спокойное перечисление фактов.

— И что теперь, дитя мое?

Миган не стала отвечать. Она спросила:

— Помните, вы меня спросили про белую фигуру, которую мальчики видели в Эпидавре?

— Асклепий, бог врачевания, дитя мое. Единственный положительный результат экспериментов Рудри.

— И отец его не видел! После всех его трудов… Это же конец всему!

Миссис Брэдли очень медленно кивнула.

— Не конец, дитя мое, а лишь подведение итогов.

Любовный треугольник ( фр. ) — Здесь и далее примеч. пер.