Глэдис Митчелл - Смерть и дева. Эхо незнакомцев [сборник]

— Мы должны были это найти. Она пригласила сиделок, чтобы они охраняли ее день и ночь, пока она полностью не оправится. Я с этим согласна, — сказала миссис Брэдли.

Лора отметила и усвоила этот ответ.

— Но почему мы его не видели? — спросила она. — Мы же, знаете ли, смотрели. Правда, Дэвид?

— Думаю, камыши — достаточное прикрытие для рыбака. Я по себе знаю, и ему потребовалось не более минуты, чтобы ускользнуть там от нас.

— А он действительно убил маленького Грира, потому что ребенок увидел, как кто-то столкнул его в реку? — недоумевала Лора.

— Это кажется невероятным, правда? — сказала миссис Брэдли. — Но уязвленное самолюбие — непредсказуемый фактор, а самолюбие мистера Тидсона было очень сильно уязвлено.

— Думаете, он причинил бы вред Артуру Прис-Гарварду?

— Ну если бы и так, то, боюсь, подозрения сразу же пали на него, если только он не ухитрился бы представить дело так, словно это совершила Конни из ревности или мести.

— Что ж, в отношении него я ничему не удивлюсь. Хотя, по правде сказать, одна вещь озадачивает меня больше, чем убийства. Он действительно верил в свою нимфу? — настойчиво спросил Гэвин.

— Да, мне бы тоже хотелось знать, — поддержала Лора.

— Кто может сказать? Ваше мнение об этом не хуже моего. Оглянитесь вокруг. Что вы видите? — спросила миссис Брэдли.

Лора команде подчинилась, но на вопрос не ответила. А вместо этого обратилась к Гэвину:

— Когда ты понял, что это сделал он?

— Как только услышал о первой панаме. Я не представлял, как Поттер мог придумать эту шляпу, которую, по его заявлению, он видел под телом мальчика. В наши дни такой фасон необычен и, я бы сказал, совершенно неизвестен в районе, в котором живет Поттер. Я предположил, что у него нет ни малейшей причины упоминать о ней, если только он не видел ее на самом деле. И так как я, естественно, пришел к выводу, что эта часть его рассказа правдива, и так как мистер Тидсон в тот вечер вел себя немного странно, простор для того, что миссис Брэдли называет догадками, открылся.

— Не сандалия ли изобличила его окончательно?

— Не думаю. Вот увидите, что защита потребует от нас доказательств, что две эти сандалии составляют пару. Они обе настолько поношены, что, мне кажется, о подобном доказательстве и речи быть не может.

— Кроме того, — вмешалась миссис Брэдли, — мистер Тидсон обращался с принесенной в гостиницу сандалией не как виноватый человек, и если он не отступит от своего утверждения, что нашел ее где-то у реки, я сомневаюсь, что мы сможем что-то ему противопоставить. И еще, по-моему, вы забываете…

— Вы же не думаете, что у него есть шанс отвертеться? — Лора была внезапно поражена неприятной мыслью.

Гэвин пожал плечами.

— Случаются и более странные вещи, — отозвался он. — Почти невозможно сказать, какого рода доказательство убедит общественность, а в случае с убийством ребенка большое значение имеет, есть ли среди присяжных женщины. Что ж, я должен возвращаться. Кто-то же должен работать.

Он усмехнулся. Лора кивнула, немного холодно, и, глядя на миссис Брэдли, сказала:

— Видимо, показания Конни обличат не только мистера Тидсона, но и ее, если ее вызовут в качестве свидетеля? В смысле, она помогала перемещать тело, вы, кажется, так сказали?

— Нет, я так не говорила и не думаю, что она это делала. Я вообще думаю, что Биггина убили не на холме Сент-Кэтрин. Думаю, убийство произошло очень близко от того места, где его нашли. Только ненормальному человеку придет в голову таскать тело на такое расстояние и по такой непростой местности.

— Каким образом Конни завладела перчатками мистера Тидсона, чтобы подложить их в яму на холме? И вторая сандалия — откуда она взялась?

— Это уж ты разбирайся, — улыбнулась миссис Брэдли. — Я лишь могу сказать, что они появились в ямке после того, как полиция и я осматривали ее содержимое. На какие мысли это тебя наводит?

— Только на такие, что Конни очень постаралась, чтобы грехи ее дяди Эдриса наверняка разоблачили его самого.

— Верно. Отсюда и продолжай.

— Я не могу.

— Ты это сделаешь. Но мистер Тидсон не пытался убить Крит. У него безупречное алиби, если только миссис Прис-Гарвард не лжет.

— А она лжет?

— Нет, я так не думаю, дитя. Рогатина — это снова Конни.