Рональд Нокс - Все еще мертв. Фальшивые намерения

– Я могу помочь? – вероломно предложил посетитель, сделав неубедительный жест человека, готового вскочить с шезлонга, если и без того скверная ситуация станет еще хуже.

– Сидите уж, пейте свой джин с тоником. Птичка просто не в духе, ничего страшного. Кроме того, мы не позволяем чужим выдирать сорняки, потому что никогда точно не знаем, что сажали в прошлом году. Приходится решать на ходу, где сорняк, а где цветок. Анджела, сделай милость, не усугубляй, ты ставишь Шолто в затруднительное положение. Не забудь, он закончил частную школу и все такое.

Анджела раздраженно встала и бросила оценивающий взгляд на неухоженный, заросший сад, в каковом виде они приобрели его у предыдущего владельца, да так и не привели в порядок.

– Делайте что хотите, – сказала она. – По взгляду мистера Шолто сразу видно, у него для тебя работка. Если это означает, что ты оставишь меня в покое недельки на две, может, я и найду время как следует прополоть клумбы. Ну, выкладывайте, мистер Шолто, – добавила Анджела, усевшись на краешек гамака и оттолкнувшись ногой.

Шолто посмотрел в свой стакан и поболтал приятно постукивающие кусочки льда – все молча, как человек, который не уверен, хорошие или плохие новости он принес.

– Боюсь, двумя недельками не обойтись, – произнес он наконец. – Скорее всего, придется ждать. Никакой горы трупов, кражи драгоценностей, поджога какой-нибудь усадьбы – пока. Просто Компания не вполне уверена в намерениях одного своего клиента и… ну, короче, хочет, чтобы кто-нибудь на месте убедился, что все чисто. Романтический ландшафт, бодрящий климат, – с надеждой прибавил он.

Опять я чувствую необходимость объясниться. Не то чтобы «Бесподобная страховая» компания больше нуждалась в представлении, чем его преподобие Вернон Летеби. Она разделяла пристрастия молодого человека к газетным заголовкам и тоже высоко оценивала информативность колонок светской хроники. Компания применила к делу страхования принципы новейшего массового производства и гордилась тем, что может застраховать все на свете – от пары очков до жизни южноамериканского диктатора. Кинозвезды страховали все свои передние зубы по отдельности; отцы (за вопиюще незначительную сумму) оберегали себя от возможности рождения пятерых близнецов; мужья (по несколько более высоким расценкам) – от ослабления привязанности жен. Шолто являлся сотрудником этой уникальной организации, хотя у меня не было случая понять, какое именно место он занимал в ее сложной иерархии. Положение Бридона, его сегодняшнего хозяина, было куда более любопытным: он был единственным сыщиком, которого регулярно нанимала единственная страховая компания, которая регулярно пользовалась услугами сыщиков.

Бридон – то ли искренне, то ли нет – ненавидел свою работу, особенно когда она заключалась в том, чтобы, нарушая заветы тактичности, добывать информацию об указанном человеке, торчать там, где он торчать не хотел, да и вообще шпионить за людьми – а так обычно и бывало. Беда в том, что он делал все это поразительно хорошо, время от времени с выдающей гения изюминкой неожиданности. К примеру, когда ему приходилось следить за посетителями ночных клубов, он мог переодеться соглядатаем в штатском. На свете существовал единственный человек, который знал, как его окоротить, и – безмерная удача – этим человеком была его жена. Благодаря Провидение за столь удачное решение вопроса, на будущее Бридон просил у Него лишь возможности жить в своем доме, раскладывать пасьянсы и иногда разгадывать какой-нибудь кроссворд. Его жена следила, чтобы, когда Компания в этом нуждалась, его тем не менее можно было согнать с насиженного места. Что не мешало ему заявить сегодня решительный протест, как, впрочем, и всегда.

– Я понимаю, что это значит, – проворчал Бридон. – Компания, черт бы ее драл, хочет засунуть меня в дыру вроде приморского Богнора, уверить, что это не столько работа, сколько отдых, и я еще должен радоваться, что расходы окупятся. Морской воздух ударит по печени – всегда бьет, – а оркестр будет наяривать песню «Ах, малыш, какой тяжелый день». О, почему я не выбрал более благородную профессию!

– Боюсь, кое-куда подальше Богнора, – откликнулся Шолто, не прерывая своих музыкальных занятий. – Если быть точным, на Шотландское высокогорье. С другой стороны, какое изысканное общество. Если вы когда-нибудь читали газеты, вам, вероятно, попадалось имя Вернона Летеби.

– Ах вот оно что! Нестерпимый пуп земли, который намерен откопать какие-то сказочные сокровища? Хуже не придумаешь. Знаете, я отказываюсь за ним следить. Это лишь потешит его тщеславие; он же только и мечтает о том, чтобы за ним следили. Я так понимаю, ваша безумная дирекция согласилась застраховать его дурацкий клад, даже не дожидаясь, пока он его найдет?