Рональд Нокс - Все еще мертв. Фальшивые намерения

Так что Пэттерсон говорил чистую правду – он действительно видел, как при лунном свете по реке перевозили гроб. Да и Хэбингтон оказался прав: когда нашли клад, мертвые лишились покоя на погосте Глендауни. Не знаю, как именно Копатель по частям переправлял псевдоклад на остров. Полагаю, на лодке, в одну из бессонных ночей, после того как они поселились на острове. Оставалось лишь снова упаковать их в сундук и вынуть скелет. Скорее всего, он управился с этим в ночь перед находкой псевдоклада. Конечно, у Летеби в ту ночь тоже было ощущение, будто его опоили. А скелет под кучей дров в дровяном сарае дожидался, пока его перенесут в гараж в качестве несомненного доказательства для всех и каждого, что Хендерсон стал жертвой рокового несчастного случая вследствие небрежного обращения с керосиновой лампой.

Он все продумал, например, не запер дверь, чтобы отвести подозрение в каких-то махинациях – все должны были понять дело так, что Хендерсон надрался до бесчувствия и не смог спастись. Облив все бензином в непосредственной близости от скелета, он пустил красного петуха, бросил лампу на пол, спешно покинул обреченный гараж и рванул к лодке № 1, где находился настоящий клад. Только когда Хендерсон добежал до лодки, клада там, конечно, уже не было.

– Как не было? – воскликнул сэр Чарлз. – А кто же его взял?

– Так я и взял. Когда я разгадал тайну карты, как раз настало время сменить Палтни, который следил за лодкой № 1. И он привлек мое внимание к тому обстоятельству, что она переместилась. Я сразу же понял, что лодка стоит именно там, где был настоящий клад. Так что когда Палтни ушел, я переплыл реку на нашей лодке и увидел в лодке № 1 льняные мешки. В один небольшой мешочек были ссыпаны драгоценные камни, в остальных явно преобладало золото. На вид они были довольно тяжелые, а я не хотел поднимать шум. Я переплыл обратно на лодке № 1, оставив взамен нашу – на вид она точно такая же, – сошел на берег, привязал к кладу прочную веревку, которую захватил с собой на случай надобности, затопил его, а другой конец веревки закрепил у берега. Затем мне пришло в голову, что мешочек с камнями неплохо бы привязать к другой веревке, вдруг кто-то захочет его выловить. А значит, пришлось нырять, потому, Анджела, у меня и были мокрые волосы.

– Ты все-таки невообразимый нахал, я же прямо спросила тебя на следующий день, знаешь ли ты, где клад. И ты сказал, что, скорее всего, его стащил либо Летеби, либо Хендерсон!

– Прости, но я специально подчеркнул, что мои сомнения относятся к ценностям, выкопанным в тот день после обеда и находившимся в кожаном сундуке. Я ни слова не сказал о другом кладе. Я все время был чрезвычайно корректен. Например, не стал телеграфировать Шолто, когда был обретен псевдоклад. Он потом жаловался, но ведь я отправил ему телеграмму, как только был найден настоящий клад – мною найден.

– Вы меня простите, – вставил сэр Чарлз, – но один вопрос, по моему мнению, не терпит отлагательств. Может быть, мистер Бридон, вы не откажетесь сообщить нам, где сейчас находится клад? Поскольку, если не ошибаюсь, я частично являюсь его владельцем.

– Золото, вероятно, там, где я его оставил, на дне реки. Веревка укажет, где именно, хотя, чтобы выудить его, вам понадобится багор или что-нибудь в этом роде. А камни прошлой ночью прихватил Хендерсон, незадолго перед тем как упасть в реку. Может, у Лейланда есть какие-то сведения?

– Да, при нем был найден мешочек, – откликнулся Лейланд, – он сейчас в участке. Поздравляю вас, сэр Чарлз.

Прошло некоторое время, прежде чем Бридон смог продолжить свой рассказ:

– Увидев, что клад исчез, Хендерсон, разумеется, пришел в бешенство, но не слишком удивился. Он сделал вывод, что Летеби, выведав его секрет, притворился спящим и умыкнул клад, пока сам он возился в гараже. Что ему было делать? Вернуться означало утратить все преимущества мнимой гибели, кроме того, маячила перспектива весьма неприятных объяснений. Оставалось одно-единственное – прежде чем ты, Анджела, заметила огонь, он бегом вернулся в гараж и все-таки запер дверь. Он не просто затянул петлю на шее Летеби, чем удовлетворил свое мстительное чувство, Копатель позаботился о том, чтобы за Летеби установили слежку, лишив его, таким образом, возможности распорядиться кладом. А там, глядишь, тот вообще покинул бы эти места, может быть, переселившись в тюрьму. И тогда наступил бы его черед еще раз обрести клад.

Но все пошло не так. В шотландском законодательстве имеется формулировка «не доказано», и потому шотландский «фискальный прокуратор», то есть следователь, еще меньше доверяет косвенным уликам, чем английский коронер. Летеби, таким образом, был обездвижен, но не устранен. Последние три дня Хендерсон провел на острове, полагаю, то в лесу, то в дровяном сарае, подворовывая абы какие съестные припасы из кладовой Летеби, наблюдая за каждым его шагом и прочесывая каждый дюйм в поисках следов пропавшего клада. На острове полно мест, где можно спрятаться, а Хендерсон, конечно же, давно привык к довольно разносторонней жизни под открытым небом.