Фрэнсис Дункан - Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив (сборник)

Воэн подался вперед и проговорил:

– Все хорошо, Санди. Кому-то из нас все равно придется, а вы подходите в большей степени, чем кто-либо другой. Все мы понимаем, что это завершающее собрание.

– Да, точнее не скажешь. После смерти Лидии мы собирались продолжить репетиции, но теперь я не думаю, что кто-нибудь одобрит это. Слишком много трагедий произошло в последнее время, чтобы у нас сохранилось желание лицедействовать. – Сандра Борн обвела присутствующих взглядом. – Есть здесь тот, кто все-таки считает, что репетиции следует продолжить? Я поговорила с людьми из Кингсхэмптона, вопрос о том, что мы непременно должны исполнить обещание, не стои́т, – они понимают, в каком мы положении.

Все молчали. Сандра посмотрела на присутствующих:

– Пол? Джеффри? Полин?

После каждого имени она делала паузу. Полин Конрой передернула плечами.

– Нет, – сдавленным тоном, лишенным свойственного ей драматизма, ответила она. – Нет, сейчас я не смогу сыграть в этой пьесе.

Мартин Воэн стукнул кулаком по столу.

– Эта чертова пьеса приносит беду! Мы видели, чем все закончилось в прошлый раз. Все мы это знаем. – Он воинственно посмотрел на остальных. – Как и то, что незачем было устраивать собрание, только чтобы решить, что постановки не будет. Мы явились сюда не ради обсуждения: ставить пьесу «Для убийства есть мотив» или нет, – а потому, что не могли не прийти. Нам сообщили, что мы должны быть здесь, иначе пожалеем!

– Мартин! – воскликнула Сандра Борн.

Но Воэн словно взорвал бомбу. И поскольку все сразу это поняли, затихли и сидели не дыша. Воэн дерзко вскинул голову:

– Ведь это правда? Все было очень вежливо, но именно это и означало. Мы собрались здесь потому, что так пожелала полиция.

Голос Мордекая Тремейна нарушил напряженную тишину, наступившую после вспышки Воэна.

– Почти верно, – спокойно произнес Тремейн, – но не совсем. Вы все здесь потому, что вас захотел собрать я.

Он взял на себя ответственность так невозмутимо, что Воэн, к которому он обращался, растерялся. Прежде чем он сумел прийти в себя, Тремейн поднялся и сказал:

– Я должен извиниться перед вами, леди и джентльмены. Точнее, перед всеми, кроме одного человека, который убил Лидию Дэр, Филиппа Хэммонда и Эдит Лоррингтон.

Никто и не думал перебивать его. Тремейн знал, какой эффект произведут его слова, еще до того, как произнес их. Даже агрессивность Мартина Воэна исчезла: он перестал нависать над столом и сел на место. Тремейн расправил плечи, завладев вниманием аудитории. Перед ним словно лежало озеро молчания, в которое он ловко бросал слова-камушки.

– Я хотел, чтобы все вы собрались здесь сегодня, потому что мне нужно поговорить с вами о пьесе «Для убийства есть мотив». У меня с собой экземпляр. – Тремейн указал на квадратный сверток в коричневой оберточной бумаге, лежавший на столе перед ним. – Вам, конечно, известно, что я побывал на двух ваших репетициях, вдобавок последние несколько дней внимательно изучал текст пьесы. И теперь я хочу, чтобы вы задумались о ней, взглянули на нее под иным, непривычным для вас углом.

Тремейн сделал паузу, давая присутствующим возможность оценить смысл его слов, а потом продолжил:

– Замечания, которые я намерен сделать, покажутся вам личными. Я чужой человек здесь, среди вас, у меня нет официального статуса. Но попрошу вас не забывать, что в этой деревне уже убили трех человек, а преступник разгуливает на свободе среди нас и, возможно, четвертое убийство.

– Вы полагаете, будет и четвертое? – резко спросил Воэн.

– Я сказал, что убийца, возможно, планирует планирует четвертое преступление, – уточнил Тремейн.

– Что все это значит? – вдруг вмешался Серж Галески. – Если вам что-либо известно, так давайте выкладывайте!

– Всем вам нелегко, мистер Галески, – жестко парировал Тремейн. – Понимаю, насколько неприятным может быть ожидание, но буду действовать так, как сочту нужным. В пьесе женщину убивает мужчина, который любит ее, потому что она собирается замуж за другого. В вашей постановке женщину играла мисс Голуэй, а убийцу – мистер Воэн. Это параллель с реальной жизнью, как вы наверняка заметили на репетиции сразу после смерти мисс Дэр, – той самой репетиции, на которой присутствовал и я. Мистер Воэн был влюблен в Лидию Дэр. Она собиралась замуж за другого, назовем его имя: мистер Фаррант. Лидия Дэр умерла при обстоятельствах, которые поставили мистера Воэна в опасное положение и привлекли к нему внимание полиции. Далее по ходу пьесы один человек – его играл мистер Шеннон – был убит своей женой за то, что изменял ей. В действительности убили мистера Филиппа Хэммонда. По крайней мере один из вас, а может, и не один, подозревал, что у него была любовница, с которой он виделся в Лондоне. Опять-таки примечательна параллель между убийством в пьесе и убийством, произошедшим в действительности. И точно так же, как мистер Воэн был скомпрометирован первым убийством, миссис Карен Хэммонд была серьезно скомпрометирована вторым. На их вину указывали раскрытые на сцене мотивы преступлений.