Энтони Гилберт - Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

– Сто тысяч фунтов, – тихо произнес Крук. – Только и всего. Ровно сто тысяч фунтов.

На какое-то мгновение вся компания пришла в движение, напоминая историю короля викингов Кнуда Великого, который велел морю отступить, но оно не подчинилось его воле. Голоса вздымались, как непокорные волны, накатываясь один на другой, смешиваясь, заглушая сами себя, превращаясь в нечто неразборчивое, хотя порой один человек повторял только что сказанное другим, и это уже походило на многоголосое пение.

Затем доктор подозвал к себе сержанта. Они вместе подняли тело несчастной Дороти и перенесли на стоявший у стены диван. Нож по-прежнему оставался у нее в спине. Гарт бросил взгляд через плечо и посмотрел на пол, заметив цепочку темных пятен, протянувшуюся по ковру. Сержант пробормотал что-то о «Скорой помощи» и запер входную дверь кабинета. Только тогда среди присутствующих воцарилось тяжелое молчание. Первой его нарушила Люсиль.

– Мистер Крук, – спросила она, – что вы имели в виду, когда произносили свои последние слова перед трагедией? О какой жене вы говорили?

– Я имел в виду только то, что сказал. Ближайшей родственницей мистера Хоупа была его жена. И еще хотел добавить: в случае смерти мисс Кэппер вот эта леди, – он указал на Джулию, – унаследовала бы сто тысяч фунтов. Как вам такие новости?

Многоголосый хор зазвучал вновь, но громче всех прозвенел голос Кристофера:

– Но что могло навести вас на такую мысль?

– Если такой скупой и зловредный старик, как Эверард Хоуп, – а он был ядовитее любого из всех известных нам ядовитых растений, – шестнадцать лет платит жалованье даме, которая не особенно-то ему и нужна для управления своим хозяйством… В таких случаях инстинкт подсказывает мне, что дело нечисто и стоит в нем покопаться поглубже. Этот скаредный человек скорее сам питался бы кожей от изношенных башмаков, чем потратил бы лишние деньги на добротную пищу. Он жил в доме, фактически превратившемся в руины, выглядел как пугало, но при этом содержал домоправительницу и секретаря, хотя практически никогда не писал писем, а его кладовая напоминала одну из малых стран Европы после нашествия Гитлера. Почему? Потому что мисс Карбери единственная относилась к нему с некоторой нежностью и она одна была способна заставить Эверарда Хоупа потратить хотя бы пенни. Когда мисс Карбери появилась в квартире мисс Кэппер, у нее водились деньги. Мы это знаем, поскольку она сразу предложила одолжить некоторую сумму Дороти, хотя и ничего не унаследовала, как заявила сама. Будь Дороти немного сообразительнее, она бы сразу установила истину. (Он повернулся к Джулии.) Вы заявили ей, что тоже приходились покойнику бедной родственницей. Если вы не были его женой, то по какой же еще линии вас с ним связывало родство? И стоило этой мысли закрасться мне в голову, я решил все проверить, отправился в Блэкпул, порылся в регистрационных книгах и обнаружил искомое.

– Когда же был заключен брак? – спросил ошеломленный Гарт.

– Почти ровно шестнадцать лет назад, – мгновенно ответил Крук.

– Вы указываете на год смерти кузена Уильяма?

– Я имею в виду не только тот же год, но и месяц, когда умер кузен Уильям. Теперь вам стало хоть что-то немного яснее?

Все оказались до такой степени поражены, что стали недоверчиво переглядываться между собой, подозревая глупый розыгрыш, полагая, что Крук не имеет ничего святого и не относится уважительно даже к внезапной смерти людей. Но прежде чем кто-либо из кузенов открыл рот, Джулия вскочила на ноги и подошла к Круку вплотную с лицом, горевшим более ярким цветом, чем ее джемпер.

– Что навело вас на мысль о нашем супружестве? – потребовала ответа она.

– Правило ногтя большого пальца моей правой руки, – спокойно ответил Крук. – Пользуюсь им, когда не могу найти другого ключа, открывающего замок.

– Но какого ж черта она ни о чем не сообщила нам после смерти нашего кузена, когда… – сдавленным голосом заговорил Гарт, но Крук перебил его с обычной бесцеремонностью, граничившей с грубостью:

– А вы сами сообразите. Уже достаточно взрослый мальчик для этого. Вы бы прежде всего захотели выяснить, когда именно состоялось бракосочетание, а узнав, что она и счастливый наследник Уильяма отправились под венец почти сразу после похорон… Наверное, даже вам это показалось бы немного странным, не так ли? Нет, они оба прекрасно понимали: им не стоило раскрывать кому-либо своего секрета.