Энтони Гилберт - Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

«Разумеется, – на полном серьезе напомнил себе Крук, – потому что, когда приходится жить в сумасшедшем доме, сам умалишенным не становишься. Ты просто сыщик, а все остальное – чистое совпадение». После общения со своими соседями он воспринимал это заключение с меньшим оптимизмом, чем ему хотелось бы.

– Послушайте, – начал Крук, подавшись вперед, – вы мне можете кое-чем помочь. Одному богу известно, когда это все закончится, но вы понаблюдали бы сегодня, записывая всех входящих и выходящих. А если увидите пожилую даму, то выйдите из своего укрытия и предложите ей чашку чая, и, может быть, совсем скоро вы увидите свою фотографию в газетах.

Старуха надменно подняла голову.

– Это не доставит мне никакого удовольствия, – произнесла она. – Вы, кажется, забываете…

Крук успокоил ее.

– Кстати сказать, полагаю, что вы не видели, как наш приятель с третьего этажа выходил сегодня утром из дома?

– Нет, не видела, – ответила мисс Фицпатрик. Она надула свои крохотные сморщенные губки. – Все творящееся в темноте да откроется при свете, – добавила она пророческим тоном.

– Как вам будет угодно, – произнес Крук, считавший эти слова чересчур оптимистичными. – Вопрос в том, откроется ли это в нужное время?

– А отчего же нет? – удивилась мисс Фицпатрик, остро сверкнув глазами поверх очков в металлической оправе.

– Разумеется. – Крук приободрился от этой мысли. – Теперь за дело берусь я. Хотите пари?

Однако мисс Фицпатрик заверила его, что она не заключает никаких пари и, кроме того, уже настало время для размышлений. Поддавшись на уговоры заинтригованного мистера Крука объяснить, что бы это значило, старуха ответила, что каждый день она благостно думает о тех, кто нуждается в этом. Сегодня, например, она будет думать об известном государственном деятеле.

– Не хотелось бы вас обескураживать, – сказал мистер Крук, – но вам придется своими мыслями проделать дыру в голове этого субъекта, прежде чем сможете внушить ему нечто разумное.

– Куда большее совершается мыслью, нежели мир наш мог бы мечтать, – процитировала старуха, на что Крук ответил, что мысли – это, возможно, и прекрасно, однако ружье в большинстве случаев оказывает помощь гораздо быстрее.

– Мы с вами еще увидимся, – пообещал он ей, как будто посулил лакомый кусочек, поднялся и собрался уходить.

– Только приходите до затемнения, – мрачно предупредила она его. – Я не впущу в свой дом самого премьер-министра после того, как задерну шторы.

То обстоятельство, что его предполагаемый спутник от него ускользнул, никоим образом не казалось Круку причиной отказываться от своего намерения наведаться в гостиницу «Варбург-Корт». Наоборот, этот визит представлялся ему важным, как никогда.

Хотя у Крука не было оснований предполагать, что ему возместят расходы – поскольку едва ли Чайный Колпак имеет понятие о финансовых обязательствах, – он счел необходимым из-за сложившейся ситуации взять такси. Ему не терпелось узнать, смог ли пожилой господин, возможно, забывший об их первоначальной договоренности (если вообще уяснил ее), опередить его. Или же произошел какой-то несчастный случай и ему позвонили. Наверное, от этих звуков Крук и проснулся ночью. Может быть, в глубинах подсознания он слышал звук захлопываемой двери. (Однако подсознание, как неуловимый преступник, редко себя проявляет.)

«Варбург-Корт» представлял собой большую, процветающую гостиницу эконом-класса, обслуживающую в основном коммивояжеров и останавливавшихся в Лондоне проездом. С началом войны она уже перестала быть местом постоянного проживания. И в самом деле, налеты на соседние кварталы отбивали охоту обосноваться в гостинице на более долгий срок даже у самых несуеверных. Для ведущего расследования это было большим недостатком, поскольку остановившийся там ненадолго путешественник вряд ли заметил бы пожилую даму, даже в такой экстравагантной шляпе, в то время как живущие там постоянно сразу бы приметили нечто необычное и незнакомое.

Он прошел через вестибюль, где несколько человек сидели в ожидании счета, писали письма или ждали телефонных звонков. Крук подошел к стойке портье и спросил, у себя ли мисс Керси.

Портье несколько удивленно поглядел на него.

– Боюсь, – немного неловко ответил он, – что мисс Керси у нас больше не проживает.