Джеймс Чейз - Так устроен мир

Теперь ему всюду мерещился Спейд – в окружающей его тьме, в скрипе ступеней, в шорохе занавесок, даже в кошачьей поступи на крыше. Шульц представил, как Спейд крадется по залитой лунным светом черепице.

По спине у него побежали мурашки. Шульцу показалось, будто весь он облеплен холодной дрожащей глиной. Нервно дернув за губу, толстяк уставился вниз, в темный лестничный пролет. На несколько секунд он полностью потерял самообладание. Тут ветер стих, в доме воцарилась тишина, и Шульц сумел собраться.

Он потянулся к перилам, ухватился за них и медленно сошел вниз.

Включив свет в спальне, Шульц полностью успокоился и принялся собирать вещи. И снова задумался о Спейде.

На самом деле Спейд должен ему спасибо сказать. Ведь Шульц пришил Беллмана, да так ловко, что даже полицейские сочли это самоубийством.

Он сунул руку в карман пиджака и вытащил потрепанный бумажник. Достал из него квадратный листок бумаги, рассмотрел. Вот она, карта сокровищ Нокса.

Если Спейд знает об этом рисунке, то наверняка задается вопросом, почему Шульц еще не принес листок. Точно. Нужно позвонить Коррису, выиграть время.

Шульц взглянул на часы. Без четверти пять, с удивлением отметил он. Как же летит время! Он торопливо побросал вещи в два больших чемодана, стараясь выбирать только самое нужное.

Закончив сборы, схватил чемоданы и спустился на первый этаж. Дошел до прихожей и остановился как вкопанный. Сердце ушло в пятки, в горле пересохло.

Из-под двери в гостиную виднелась полоска света.

Шульц осторожно опустил чемоданы и нащупал пистолет. Конечно, он уже заходил в гостиную, но был почти уверен, что погасил свет перед тем, как подняться наверх. А сейчас свет был включен.

Нервы натянулись, по спине Шульца снова пробежал холодок. На цыпочках он подошел к двери, прислушался. Ни звука. На улице, ускоряясь, взревел чей-то автомобиль.

Шульц вытащил пистолет и очень осторожно повернул дверную ручку. Распахнул дверь и сразу же отступил вбок. Комната была пуста.

Он с облегчением выдохнул и тихонько вошел внутрь. Когда он осматривался, ветер внезапно пошевелил занавески. Шульц в испуге обернулся. Занавески еще раз колыхнулись и застыли на месте. Неровной походкой толстяк подошел к окну и выглянул в сад.

Над крышами занималась заря. Уже можно было различить очертания цветов на клумбах. Растения то и дело клонились под порывами ветра. Никаких признаков опасности.

Шульц закрыл окно и задернул шторы. Он был напуган. Ясно, что, пока он был наверху, кто-то открыл окно. Шульц отлично помнил, что, когда шел к дому от гаража, окно было закрыто. Неужели кто-то прячется в доме? Или непрошеный гость услышал его шаги и сбежал?

Он нервно дергал губу, чувствуя, как струйки пота стекают за воротник.

Затем повернулся к двери и отчетливо услышал чьи-то шаги над головой.

Ошибиться невозможно. Походка твердая, уверенная. Человек, который расхаживал по комнате Лорелли, даже не пытался скрыть свое присутствие.

Шульц похолодел. В два прыжка пересек комнату, щелкнул выключателем. Выскользнул в коридор и прислушался.

Чужак вышел из комнаты Лорелли и направился к лестнице. Шульц присел у стены, чувствуя, как сердце колотится о грудную клетку. Внезапно шаги стихли.

Сквозь окошко над входной дверью пробились первые лучи утреннего солнца. Будет новый день, но только не для Шульца. Он понимал, что его шансы на ближайшее будущее невелики, – ведь в дом проник Спейд. Шульц испуганно прикинул, сколько ему осталось жить.

Тьма рассеивалась, тяжелая поступь раздавалась все ближе. Непрошеный гость и не думал красться. Напротив, он намеренно печатал шаг, словно знал, что толстяк стоит, вжавшись в стену и задыхаясь от ужаса.

Джо наклонился и грубо потряс Клэр за плечо.

– Не время спать, – раздраженно бросил он.

Клэр сама не заметила, как задремала. Пробуждение было не из приятных. Клэр испуганно смотрела на парня, не узнавая его. Джо поймал ее взгляд и рассердился еще сильнее.

Вдруг Клэр вспомнила, где она. Вспомнила, как Джо и Лорелли спрыгнули в погреб. Вспомнила, как хохотал Шульц, закрывая люк. Интересно, как долго она спала?

Лорелли ей понравилась – милая, дружелюбная. Но парня Клэр побаивалась – бледный как смерть, взгляд пустой и тяжелый, словно каменный. Все время затыкает девушке рот.

– Помалкивай. Все, что расскажешь, попадет в газету, – говорил он каждый раз, когда Лорелли пробовала завязать разговор с Клэр.