Роман Антропов - Сыщик Путилин

Присутствующие сразу же обратили на нас внимание. Не скажу, что я почувствовал себя особенно хорошо. Я знал, что, если разглядят нашу маскировку, нам несдобровать или, в лучшем случае, придется выдержать жаркую схватку.

— Ну ты, сударь-батюшка, Христос из Кипарисового сада, нас не учи, какие у нас деньги. У нас-то деньги кровью достаются, не то что у тебя, обкарналого жеребца!

Глазки скопца засверкали бешенством, но зато эта фраза имела успех среди «отверженных».

— Ловко ты его! Молодчага! Так его, старого пса!

Путилин швырнул на дно бочки серебряные часы.

— Не возьму! — резко взвизгнул скопец.

— А… а ежели я в таком случае сумочку твою да на шарап пущу? Ась?

— О-го-го-го! — загрохотал подвал — Хрустальный дворец.

Трясущимися от злобы руками старик схватил часы и вышвырнул Путилину пять рублей. Это была огромная сумма, попросту говоря — взятка. Старый негодяй испугался угрозы переодетого сыщика и хотел его задобрить. Когда мы выходили из страшного подвала, около дверей стоял парень в кожаной куртке. Он о чем-то тихо шептался с чернобородым оборванцем.

— Так, стало быть, сегодня придешь туда?

— Приду…

— Запомни: Расста…

В эту секунду он заметил нас и сразу смолк.

На девятый день после довольно длительной прогулки, навестив чуть ли не двадцать больных, я, уставший, сидел перед горящим камином. Мысль о моем друге неотступно преследовала меня. Я думал об этом таинственном усекновении одиннадцати голов. Все трупы вместе с полицейским врачом исследовал и я. Меня поразила одна особенность: все одиннадцать жертв были обезглавлены одним и тем же способом — сначала нож вонзали острием в сонную артерию, а затем сильным и ловким движением производили дьявольский «кружной пояс», вследствие чего голова отделялась от туловища.

Утомленный этими страшными бессонными ночами и дневной практикой, я, согретый огнем камина, задремал. Это был не сон, а так, какое-то кошмарное забытье. В моем воспаленном мозгу рисовались голые трупы, кровь, отрезанные головы. Резкий звонок вывел меня из состояния этого полубреда-полукошмара. Я вздрогнул и вскочил с кресла. Передо мной стоял лакей.

— Что такое?

— Да вот, барин, какая-то компания подъехала на тройке. Важный, но хмельной купчик молодой желает вас видеть, — доложил он мне.

— Пусть войдет.

Дверь моего кабинета распахнулась. На пороге в роскошной бобровой шубе, отороченной соболями, стоял красавец купчик. Позади него во фраках с розетками в петлицах вытянулись два лакея в летних пальто.

— Что вам угодно? — направился я к бобровой шубе.

Лицо красавца купчика осветилось веселой улыбкой.

— Помощь нам оказать, господин доктор!

— Позвольте, господа, в чем, собственно, дело? Кто из вас болен? Почему вы все трое ввалились в мой кабинет? Там есть приемная.

Какой-то леденящий ужас и страх под влиянием кошмарного забытья охватили меня.

— Не узнаешь? — подошел ко мне вплотную купчик в бобровой шубе.

— Позвольте… Кто вы? Я вас не знаю…

— Будто бы? Неужели ты, Иван Дмитриевич, не знаешь, что на свете иногда появляются материализовавшиеся духи?

Я обомлел:

— Кто такой, сударь, вы будете?

Саркастический хохот пронесся по кабинету.

— Я-то кто? А Ивана Дмитриевича Путилина знаешь?

— Как?! Ты?!

— Я. Собственной персоной, дружище! Довольно заниматься маскарадом. Идем! Ты, конечно, не откажешься присутствовать при том, как будут снимать двенадцатую голову, а именно голову с плеч твоего друга?

Затем, сменив шутливый тон на серьезный, он тихо мне проговорил:

— Захвати с собой хирургический набор и все, что требуется для оказания первой помощи. Я боюсь, что дело будет жаркое.

Через несколько секунд мы находились уже в санях тройки, крытых красным бархатом.

— Хорошо загримировался? — тихо смеясь, обратился ко мне Путилин.

— Чудесно! — не удержался я от искреннего восхищения. — Но, ради бога, скажи, куда же мы едем?

Наступила долгая пауза. Мой друг что-то сосредоточенно чертил пальцем по заиндевевшим крыльям саней.

— Прости, ты о чем-то меня спрашивал? — словно пробудившись от долгого сна, спросил он меня.

— Куда мы едем, Иван Дмитриевич?

— Ах, куда мы едем? Довольно далеко… может быть, на тот свет. Предупреждаю тебя: если ты боишься — сойди, пока есть время. Ты веришь в меня?

— Верю! — вырвался у меня восторженный возглас.

— Так о чем же ты спрашиваешь?

— Неужели ты напал на верный след? — спросил я моего друга.