Джеймс Чейз - Запах денег [litres]

Силк кивнул:

– Хорошо. Но вы понимаете, что их будут искать? Тем более в отеле знают, куда они поехали… Три человека не могут раствориться в воздухе.

Фон Гольц пожал плечами:

– Это ваша забота. Мое дело – заполучить фильмы.

Силк улыбнулся и встал:

– Превосходное упражнение для ума!

Он вышел из зала и медленно поднялся по широкой лестнице на второй этаж. Пройдя по длинному коридору, стены которого были украшены средневековым оружием, он вошел в свою комнату, запер дверь, сел у окна и, закурив сигарету, слепо уставился вниз на дорогу, поджидая прибытия гостей.

Высокие железные ворота отворились и пропустили вереницу машин. Зоркие глаза Гирланда заметили на решетке геральдический знак: темный вензель инициалов «ГР». Почему не «ГФГ»? – подумал Гирланд. Ему было немного не по себе, когда он следовал за белым «мерседесом» по широкому проезду, окруженному с двух сторон могучими деревьями. Он не мог объяснить это чувство, но сумрак нависших ветвей, заслонявших солнечный свет, и стены поместья, обнесенные колючей проволокой, производили впечатление захлопывающейся ловушки. Гирланд твердил себе, что это чепуха, но не мог избавиться от этого ощущения.

Они проехали километров пять, когда внезапно мрачный лес кончился и под изумительно ярким безоблачным небом зазеленели луга, заискрились всеми цветами радуги веселые струи фонтанов, запестрели тюльпаны и нарциссы. И на этом восхитительном фоне неприступной скалой высился замок: внушительное здание с балконами и башнями, украшенное бюстами, статуями и изваяниями, с широким арочным въездом, где запросто могли развернуться два грузовика.

Джилли выскочила из машины.

– Только посмотри! – простонала она, обращаясь к Гирланду. – Это самый большой и красивый дом, который я когда-либо видела!

К ним подошел Рознольд. Он остановился, глядя на здание и в изумлении качая головой.

Огромные двустворчатые двери распахнулись, и появился фон Гольц, жестом предлагая подняться по мраморной лестнице.

– Приветствую вас, – произнес он, широко улыбаясь.

Пока слуги в ливреях разбирали багаж, гости поднялись наверх.

– Какая прелесть! – воскликнула Джилли. – Вы в самом деле живете один? Здесь, должно быть, не меньше полусотни комнат…

Фон Гольц рассмеялся. Ему явно льстило ее восхищение.

– С вашего разрешения, сто пятьдесят пять комнат, если быть точным, – сказал он. – Абсурд, конечно, анахронизм… Но я люблю этот дом.

Гирланд осматривал мебель: на каждом кресле виднелся вензель «ГР».

– Фриц покажет вам ваши комнаты, – продолжал фон Гольц, махнув в сторону толстого коротышки в ливрее. – Вы, конечно, хотели бы сперва привести себя в порядок, а через полчаса перекусим. Я размещу вас на втором этаже. – Он засмеялся. – Здесь легко заблудиться.

Минут через двадцать в колоссальную спальню Гирланда, с огромной постелью и замечательным видом на сад и отдаленный лес, вошла Джилли. На ней было простое белое платье и нитка крупных голубых бус вокруг загорелой шеи.

– Разве не чудесно? – заметила девушка, подходя к открытому окну. – Взгляни на постель… Она прямо создана для любви…

– Все зависит от тех, кто ее занимает.

– Моя дверь рядом. – Джилли понизила голос. – Сегодня ночью я буду у тебя.

Гирланд поднял брови:

– Что-то не припомню приглашения.

Она хихикнула:

– Меня не обманешь, Казанова. Я знаю, ты хочешь меня. Ты хочешь меня и сейчас… В общем, я приду.

– Вот как? – Гирланд придирчиво оглядел ее: она была желанна. – Так и быть. Где Рознольд?

– В своей комнате. Пойдем вниз, я голодна.

На пороге Джилли остановилась, посмотрела на Гирланда и сказала:

– Поцелуй меня.

Едва она очутилась в его объятиях, как в дверь постучали. Они отпрянули друг от друга, и Гирланд пригласил войти. В коридоре стоял Рознольд.

– А я-то думаю, где вы, – произнес он, подозрительно переводя взгляд с Гирланда на Джилли.

– Мы здесь. Я любовалась его комнатой… Ты только посмотри! – невинно всплеснула руками девушка.

Рознольд заглянул в комнату и кивнул:

– Все это просто фантастика. Во сколько же обходится содержание такого дворца?

Сзади раздалось вежливое покашливание, и они заметили Фрица.

– Кушать подано.

Ланч был безупречен. Стол был накрыт в огромном помещении, способном без труда вместить не менее двух сотен людей. За каждым стулом стоял слуга в зеленой с золотом ливрее. Начали с икры и охлажденной водки, затем последовала утка в винном соусе и «Шато Озон» 1949 года. На десерт подали клубнику в шампанском и золотистый сотерн.