Роб Томас - Мистер Критик

— Я его на мотоцикл не сажала, — сказала Вероника. — Но давай не будем обманывать себя. Превращение в «старого Уивила», возможно, спасло его от тюрьмы.

— В данный момент, — Жаде пожала плечами. Красное пятно с витража упало на ее темные волосы, придавая им кровавый оттенок. — Но это не сильно утешит, если его посадят за что-то, что он правда совершил. Он вернулся в игру, Вероника. Он думает, что я не знаю, но я не глупая.

Куча реплик возникло в голове Вероники. Чего ты хочешь, Жаде? Чтобы он расслабился и позволил какому-то лживому оппортунисту принести его Лэмбу на блюдечке с голубой каемочкой? Конечно, ты сможешь посещать своего высокоморального мужа в тюрьме по выходным. Вот это было бы реальным утешением.

Вместо этого, она выбрала дипломатию.

— Слушай, он старается все исправить. Он сказал тебе про иск? Если он выиграет, это его полностью оправдает. Лэмб будет выглядеть…

— Да мне плевать, как выглядит Лэмб. И Элаю тоже. Это все ты, — ее голос превратился в шипение, когда она ругалась. Она быстро перекрестилась и какое-то время казалось, что она пытается себя контролировать. Затем, покачав головой, она просто развернулась и поспешила к двери, маленькое лицо Валентины следило за Вероникой через плечо ее матери.

Вероника смотрела как Жаде уходит, борясь с желанием пойти за ней, продолжить спорить. Она никогда не пыталась предстать каким-то идеалистическим воином. Она никогда не заявляла, что сможет спасти всех.

Но не ври себе, Вероника, — тебе действительно льстит думать, что в Нептуне ты на стороне добра. Только ты и твой отец. Но сложно поддерживать эту благородную идею, принимая деньги от людей, кто явно живут в серой зоне.

Она глубоко вздохнула. Потом она увидела, как Глейдис Корриган исчезает из вида в одном из рукавов трансепта.

Если она собирается что-то предпринять, то надо делать это сейчас.

Лестница в трансепте привела Веронику в подземную комнату. Это было большое помещение с линолеумом на полу и флуоресцентным освещением, больше похожее на кафе в школе, чем на подвал готического собора. Через дверь в конце комнаты виднелась кухня. Несколько людей сидели за длинными раскладными столами, они говорили и смеялись. Дети бегали по помещению, играя в игру с правилами, известными только им.

Из кухни вышла Глейдис Корриган, в руках у нее был серебряный поднос с печеньем. Она поставила его на небольшой стол рядом с двумя большими графинами с кофе и деловито поправляла пакетики с сахаром, когда рядом с ней остановилась Вероника.

— Здравствуйте, мисс Корриган. Не знаю, помните ли вы меня, но меня зовут Вероника. Мы встречались в отеле пару дней назад.

Женщина быстро заморгала, потом сняла очки и протерла их краем блузки.

— Вероника. Да, простите, вы меня напугали. Здравствуйте.

— Все нормально. Простите что так подкралась, — она улыбнулась, стараясь выглядеть как можно более приветливо. — Я подумала, может вы сможете мне помочь.

Глейдис помедлила, ее лоб прорезали сложные линии. Она осмотрела комнату.

— В чем дело, дорогая? Если это что-то связанное с работой, я не могу…

— Я пытаюсь найти кого-то… кого угодно… кто бы поговорил со мной о Мигеле Рамирезе. Вы упоминали, что знаете его через церковь. Как хорошо вы его знали?

Глейдис задумчиво сжала губы.

— Ну, иногда мы разговаривали после службы. Когда пару лет назад умер мой муж, он иногда заходил чтобы помочь покосить мою лужайку. Было очень мило с его стороны. Я была слишком… знаете, слишком разбита, чтобы этим заниматься, — она покачала головой. — Но я почти ничего не знаю о его личной жизни, если вы об этом.

— А тут есть кто-то, кто может знать больше?

Глейдис выпрямилась, опустив одну руку на бедро.

— Мисс Марс, эти люди пришли в церковь. Вы не можете просто спросить…

— Вы очень убеждены, что Мигель невиновен, — прервала Вероника. — Если это правда, разве вы не хотите очистить его имя?

Какое-то время Глейдис молчала. За столами вокруг них люди разговаривали, не обращая внимания на напряженную атмосферу у стола с закусками. Маленький ребенок протиснулся между ними, схватил печенье, и снова убежал к друзьям.

Она посмотрела на Веронику странно, испытующе.

— Его уже выслали из страны. Это неважно.

Вероника глубоко вздохнула, разочарованная.

— Это важно. Я пытаюсь сэкономить организации, в которой вы работаете, миллионы долларов. Я также могу восстановить репутацию кого-то, кого вы считаете милым молодым человеком, которого несправедливо обвинили в том чего он не совершал.