Роберт Ладлэм - Звонок мертвецу (сборник)

— Райан.. Мне приказали... это было... был...

Наверное, он увидел того, кто приближался из коридора. Он бросил вокруг дикий взгляд, и в это время из дверного проема прогремел выстрел и сразил парня наповал. А я, к сожалению, стоял так, что не видел стрелявшего, только слышал, как по лестнице прогрохотали шаги и резко хлопнула наружная дверь.

Я бросился вдогонку, но мертвый малый, лежавший в дверном проеме, наполовину выпав в коридор, сделал мне подножку, и я грохнулся на пол. Время было упущено, поэтому, когда я встал, на ходу взводя курок, и выбежал наружу, на улице, конечно, уже никого не было.

Не то чтобы совсем никого. На той стороне улицы, в тени что-то шевельнулось, и я подошел. Это был Ресстесс, парень-калека. Он стоял спиной к улице в своем полуподвальном дверном проеме, плечи его тряслись. Я спросил:

— Ты видел его, Ресс?

— Он побежал на угол, Райан. Когда ты приехал, вскоре здесь появилась машина. Она и подобрала его.

— Ты знаешь кого-нибудь из них?

— Одного.

— Кого?

— Пирсона, его еще зовут Пуд Сала, жирный такой мужик.

— Как же ты мог узнать его. Разве разглядишь отсюда лицо?

— Да провалиться!.. На кой мне его лицо, достаточно,

что он показал мне задницу. Надо только видеть эту походочку. Ему однажды коп прострелил зад. И он теперь ходит так, как нормальные люди и ходить не умеют.

— Я не знаю его, Ресс.

— Он из тех, что толпятся в Джерси. Я тоже ведь бывал там. А этот Пуд Сала вечно крутится с рэкетирами возле доков. — Он посмотрел на мой подъезд, провел рукой по шее и спросил: — Они?.. Тихо там.

— Да уж. Мертвые.

— Я вообще оттуда ни звука не слышал, только когда дверь стукнула и этот побежал. Я уж думал, тебя нет... Теперь наверняка полиция набежит.

— Пусть убирают мою работу, им для отчета надо. А ты знай помалкивай об этом, малыш.

— Ты же меня знаешь, Ирландец.

Я сунул сложенную банкноту в его карман и похлопал по плечу. Он усмехнулся и кивнул, а я вышел под дождь и пошел к своему подъезду.

Ни у одного из двух этих панков ничего при себе не было, ни бумажника, ни этикеток на одежде, ни документов, ничего. Вообще ничего. Да, что ни говори, в своих действиях они были прозаично предусмотрительны, но слишком уж увлеклись по ходу действия, а любовь к риску — неизбежная беда профессионала.

Я убрал свой 45-й калибр, сложил пригоршню стреляных гильз в карман и бросил прощальный взгляд на покойных. Все имеет значение, даже то, как они одеты. Не жался времени, я получше все рассмотрел и запомнил. Даже кое-какие идеи появились у меня от этого осмотра. Но пора было уходить. Я выключил свет и вышел в вестибюль.

Дождь весьма эффективно заглушал все звуки, так что в окнах не торчало ни одного любопытного лица... Все неподвижно, а главное, в воздухе не слышно звуков полицейских сирен. На углу я обернулся и увидел, что здание полностью задрапировано складками ночного мрака. Уличного движения почти не было, только изредка проезжали занятые кэбы, пошевеливая своими лучами-фарами в ночном сумраке. Ни души не было и на тротуарах.

Минут пять я стоял, прислушиваясь. На той стороне кто-то пьяно кашлял и блевал, потом, болезненно охая, скрылся в дверях. Каких только задниц не увидишь в городе, вглядываясь в ночную тьму. Вот кто-то крадется вдоль зданий, цепляясь руками за стену, пока, наконец, не решится оторваться от надежной опоры и не отправиться ь опасное путешествие, сначала до края тротуара, а там, глядишь, рискнет стартовать и к противоположной стороне улицы.

Кварталом ниже отъехала от тротуара машина, и свет се габаритных огней выдал моему глазу силуэт человека. Машина тут же вернулась к тротуару, припарковавшись поудобнее, и погасила огни. Но я их уже заметил. Они шли ко мне. А как же, ведь я теперь в списке убийц.

За спиной у меня, на Первой авеню, могли быть другие.

Я шел довольно долго и прошел достаточно много. Пробирался я в одно место, где, как я надеялся, мне удастся остаться с глазу на глаз с большой и удобной кроватью: я уже был готов для этой встречи.

Мамаша Хьюггинс, как я знал, никогда не запирала вход в свою часть цокольного этажа. Мне же нужно было срочно раствориться в ночи, и я решил пройти здесь, через здешний полуподвал, не запертый на ночь. Пришлось перелезть через невысокую ограду, затем я пересек аллею между бакалейной лавкой Бенни и зданием, изношенным до такой степени, что вот-вот должно было упасть.

Во всем квартале я никого не встретил и решил еще раз пересечь аллею там, где Джейми Тоухи держал ручные тележки своей прачечной. И вот я все шел и шел, потом повернул назад и достиг улицы, от которой снова вернулся ко Второй авеню. Хвоста за мной не было. Но возле угла моего дома снова торчала машина, явно ожидая меня. Нет здесь мне не пройти. Я ухмыльнулся и тихо прокрался к складу лекарств, принадлежавшему Хьюми.