Френсис Локридж - Невидимый противник (сборник)

Барбара попыталась привести в порядок свои мысли, которые мелькали столь же быстро, как билось сердце. Шесть тридцать — ведь это приблизительно, это не значит минута в минуту. Джон может приехать без двадцати семь или даже без десяти. На углу сменился свет светофора, два такси миновали перекресток. В одном из них должен быть Джон, она знала это. Должен! Она открыла дверь и вышла, чтобы сбежать по лестнице навстречу ему. Однако обе машины проехали мимо.

Без пяти семь девушка вошла в дом и, тяжело дыша, села перед столиком с телефоном. Она набрала номер Джона, услышала гудки и, подождав порядочное время, положила трубку.

Наверно, с Джоном что-то случилось, решила она, и эти слова застучали в ее голове. Должно быть, с ним что-то случилось. Что-то произошло!

Барбара встала, открыла дверь и вышла на улицу. Спустилась по лестнице очень осторожно, так как ее тело как бы застыло. Подозвав первое же такси, села в него и назвала шоферу адрес. Ее голос показался ей самой чужим.

Миллер терпеливо слушал, но было заметно, что терпение его истощается. И прежде чем Шапиро закончил свое сообщение, он покачал головой и сказал:

— Очень жаль, что у вас такое мягкое сердце, Нат. Хороший полицейский, но добросердечный.

— Эта книга...— хотел было добавить Шапиро, но Миллер еще энергичнее покачал головой и перебил:

— Эта девушка вас околдовала, Нат,— сказал он.— Она очаровательна и любит его. Как говорится, милая молодая пара. И это подействовало на ваше мягкое сердце. Но... Говард убил Титус и старую женщину. В этом убедился прокурор, как только узнал, кто была эта девушка. А вы приходите ко мне и рассказываете о книге, которую, наверно, кто-то стянул из городской библиотеки! И не имеете никакого понятия, что в ней написано. Знаете только, что там имеется фамилия Титус.

— Но может быть, мы при помощи этой книги нападем на след той персоны, которая унаследует деньги,— возразил Шапиро,—Хорошо,— добавил он,— этот случай ясен, но старая дама имела очень много денег.

— Но, дружище, почему вы не хотите предоставить это дело ее адвокату! — сказал Миллер.— Разве ваша задача — трудиться над этим? Сейчас вы покончили со служебными делами, так поезжайте-ка домой и расскажите волнующую историю вашей Розе, у которой такое же мягкое сердце. Сделайте это, Нат.

— В деле есть дыра,— сказал Шапиро еще более мрачным тоном. — И... возможно, кто-то попытается ее заштопать..

— Кто-то! — возмутился Миллер.— Опять этот «кто-то» — организатор заговора. Итак, послушайте, Нат. Вы мне нравитесь, хотя у вас слишком мягкое сердце. Почему вы не хотите заняться тем, чем надлежит? Как это делаю я и Мартинелли. Мартинелли сказал, что дело можно считать законченным и он представит его перед судом присяжных. Возможно, там найдется присяжный столь же чувствительный, как и вы.

Шапиро замолчал и от разочарования прищелкнул языком.

— Ну, что еще вас настораживает? — продолжал Миллер.— Парень познакомился с молодой Титус, очаровательной девушкой. Снял ей квартиру, возможно, пообещал на ней жениться. А затем ему встретилась другая девушка, тоже очаровательная и очень богатая. Дочь его шефа.

— Говард сам имеет кучу денег,—возразил Шапиро.— Внес двадцать тысяч долларов залога, так сказать, вытряхнул из рукава.

— Ол райт,— сказал Миллер.— Возможно, мы с вами назовем это кучей денег, но для него это не так. Ему нужны большие масштабы. Он влюбился в мисс Филипс, но имел связь с другой девушкой. Сказал ей: «Извини, дорогая, но я обманулся и теперь нашел другую, которая мне больше нравится. Мы с тобой хорошо провели время, а теперь получай чек и поезжай к своей доброй тетушке».

— Миссис Пьемонт не была ее теткой,— с мрачным видом возразил Шапиро.

Он должен прекратить придираться к этим проклятым мелочам, сказал ему Миллер.

— Ну если она и не была ее теткой, так что из этого?

— Ничего,— ответил Шапиро.—Итак, маленькая Титус разозлилась. Сказала: «Ну подожди, вот я сообщу ей о нашей связи, тогда посмотрим, как она будет реагировать!»

— Ясно, вы поняли меня,— подтвердил Миллер,— Так она и сказала. А он ей: «Не торопись, моя прелесть! Ты так все же не поступишь». А она ему...

— Очень хорошо,— перебил его Шапиро.— Итак, он убивает ее, чтобы дело не получило огласки.

— Он был страшно возбужден,— продолжал Миллер.— Почти не сознавал, что делает. Может быть, он хотел только припугнуть, а не убить.

— И старую даму тоже? — спросил Шапиро,— Как только она спустилась с лестницы, когда он искал фото?