Мэри Уэстмакотт - Бремя любви

– О более далеких днях. Думаю, ты умеешь читать, Лаура?

– Конечно, – удивилась его вопросу Лаура. – Я прочитала почти все о докторе Дулиттле. Книгу о Винни-Пухе и…

– Избавь меня от скучных подробностей. А как ты читаешь книгу? С начала до конца?

– Ну да. А вы разве читаете не так?

– Нет. Я просматриваю начало, чтобы понять, о чем книга, затем смотрю, чем автор заканчивает книгу и что пытается доказать. А потом возвращаюсь и смотрю, как он пришел к таким выводам и что его побудило к этому. Это намного интересней.

Лаура, кажется, заинтересовалась, но явно не одобрила такой метод.

– Мне кажется, автор не думал, что его книгу будут так читать.

– Ну конечно, не думал.

– По-моему, книгу надо читать так, как хотел автор.

– Но ты забываешь о противной стороне, как выражаются эти чертовы юристы. О читателе. У него тоже есть права. Автор пишет книгу так, как ему нравится. Излагает материал по-своему. Нарушает правила пунктуации, толкует смысл, как ему вздумается. Но и читатель читает книгу так, как хочется ему. И автор не может ему этого запретить.

– Получается прямо борьба какая-то, – заметила Лаура.

– Да, я обожаю борьбу. Дело в том, что мы рабски зависимы от времени. А ведь хронологическая последовательность не имеет никакого значения. Если принимать во внимание вечность, можно по желанию переноситься из одного времени в другое. Но о вечности никто не думает.

Лаура уже его не слушала. Ее внимание переключилось на Ширли. И думала она не о вечности, а о ребенке.

Наблюдая за ее преданным, полным любви взглядом, мистер Болдок вновь ощутил смутное беспокойство.

Ширли слегка запыхалась, торопливо шагая по тропинке. Под мышкой у нее торчали ракетка и кроссовки. Она улыбалась своим мыслям.

Надо торопиться, иначе она опоздает к ужину. Не следовало играть тот последний сет. Все равно игра была неважной. Пэм – плохой игрок. Они с Гордоном не могли противостоять Ширли и… как его? Генри. А по фамилии как?

При мысли о Генри Ширли замедлила шаг.

Генри был чем-то новым в ее жизни. Он заметно отличался от местных молодых людей. Ширли вспомнила о них совершенно равнодушно. Робин, сын викария. Симпатичный юноша с милыми старомодными манерами. Очень ей предан. Собирается поступать на отделение восточных языков университета. Немного сноб. Есть еще Питер, совсем зеленый юнец. И Эдвард Уэстбери, он постарше. Работает в банке, но чересчур увлекается политикой. Все они живут здесь, в Беллбери. Но Генри нездешний. Кто-то его привел сюда. Говорили, что он чей-то племянник. Генри принес с собой ощущение свободы и независимости.

Ширли особенно привлекал смысл последнего слова.

В Беллбери независимых людей не было. Всех что-то связывало друг с другом. Очень крепки были семейные узы. Каждый имел свои корни и был членом семейного клана.

Ширли немного путалась в этих понятиях, но выражали они, как ей казалось, то, что она имела в виду.

Генри, определенно, не был обременен родственными связями. Да, приходился кому-то из местных жителей племянником, но это, скорее всего, была какая-нибудь не родная тетушка.

«Вздор это, конечно, – подумала Ширли. – Ведь все равно у Генри, как у каждого, есть отец, мать и дом. Правда, может быть, они умерли молодыми, где-нибудь в глуши. Или у него есть мать, которая сменила нескольких мужей и которая все время проводит на Ривьере. Вздор все это, – снова сказала себе Ширли. – На самом деле ты ничего о Генри не знаешь. Даже его фамилии или кто его сегодня вечером привел».

Но она чувствовала: для Генри в порядке вещей, чтобы о нем ничего не знали. Он так и будет появляться и исчезать, всегда загадочный, неизвестно откуда взявшийся. И никто по-прежнему не будет знать ни его фамилии, ни чей он племянник. Просто привлекательный молодой человек с подкупающей улыбкой, который хорошо играет в теннис.

Ширли понравилось, когда на вопрос Пэма Крофтона: «Как нам лучше играть?» – Генри, не задумываясь, хладнокровно ответил: «Я буду играть с Ширли против вас двоих. – Подбросил ракетку и спросил: – Верх, низ?»

Ширли не сомневалась в том, что Генри всегда будет поступать так, как хочет. А когда она спросила его: «Ты здесь надолго?» – он ответил неопределенно: «О, не думаю». И не предложил встретиться.

По лицу Ширли пробежала тень. Жаль, ей бы хотелось…

Девушка снова бросила взгляд на часы и ускорила шаг. Она действительно опаздывала. Лаура, конечно, не упрекнет ее, она никогда ни в чем ее не упрекает. Лаура – просто ангел.