Энн Перри - Трущобы Севен-Дайлз

– Не знаю, что с ним было не так, – со вздохом произнес в тот вечер один немолодой джентльмен и печально покачал головой, сидя в кресле напротив Питта в клубе армии и Королевского флота на Пэлл-Мэлл, потягивая коньяк «Наполеон» и вытянув ноги к каминной решетке, отчего подметки его сапог едва не дымились. – Вокруг столько красивых молодых женщин, любая из которых с радостью стала бы его женой. Но как только дело шло к предложению руки и сердца, как ему тотчас становилось скучно, он разочаровывался или что там с ним было на самом деле… по-моему, он просто трусил. А вскоре вновь брался ухаживать, но уже за другой. – Собеседник Питта в брезгливой гримасе выпятил нижнюю губу. – Кстати, он бывал при этом весьма неразборчив. Как уличный кот, если позволите так выразиться.

Питт чуть дальше отодвинулся от камина. Тот пылал слишком ярко и жарко, нежели в том была необходимость в довольно теплый сентябрьский день. А вот полковник Вудсайд этого, похоже, не замечал, равно как и запаха подгоревших подметок, исходившего от его сапог.

– Вы были знакомы с этой египтянкой… мисс Захари? – спросил Питт, опасаясь в душе, как бы полковник не счел его вопрос оскорбительным для джентльмена.

– Разумеется, нет! – воскликнул Вудсайд. – Но даже если бы и был, то вряд ли бы вам в этом признался. Однако да, я видел ее. Красивое создание, истинная красавица. Не видел ни одной англичанки с такой же грацией. Поразительная плавность движений, словно водоросли в воде… – Он даже поднял руки, как будто хотел продемонстрировать это Питту, однако резко остановился и сердито посмотрел на него. – Вы хотите сказать, что Ловат досаждал ей своими ухаживаниями? Не может быть! Я понятия не имел. Такие вещи публично не делаются!

Питт поспешил сменить направление их беседы.

– Скажите, мистер Ловат был знаком с Райерсоном? – спросил он.

– Понятия не имею. Вряд ли. Проклятье! – Полковник Вудсайд отдернул ноги от каминной решетки, поставил их на пол, тотчас снова поднял и поморщился. Питту стоило немалых усилий сохранить невозмутимое лицо.

– Вряд ли они бывали в одних и тех же домах, – добавил Вудсайд, осторожно скрещивая ноги, чтобы не касаться подметками пола. – Разные поколения, разный статус, деньги, вкусы. Вы все думаете об этой женщине? Полноте! Согласен, красива, но ей такой и положено быть. Ни тот ни другой не собирался на ней жениться. Разумеется, она предпочла Райерсона. – Вудсайд, нахмурив брови, посмотрел на Питта. – Ведь у того было все – состояние, положение в обществе, репутация, светский лоск. А также шарм, до которого Ловату, хоть он и младше, было далеко. И только бог ведает, почему он не женился на ней после того, как была убита его жена… да, нехорошо. А теперь уже поздно. Но, может, он уже присмотрел себе какую-нибудь хорошенькую наследницу. – Вудсайд негромко фыркнул. – Но египтянка явно об этом не ведает. В таких вещах осмотрительность не бывает лишней.

– То есть вы считаете, что Райерсон не видел ее в роли жены? – спросил Питт, скорее для того, чтобы проверить реакцию своего собеседника, потому что предполагал, каким будет ответ. Более того, он проникся к Аеше Захари таким сочувствием, что с его стороны это даже не был вопрос. Ею пользовались, ею восхищались, но считали ниже себя. И таких, как она, было великое множество, причем по разным причинам, будь то деньги или внешность. Он был бессилен это изменить, но несправедливость такого положения вещей переполняла его гневом. Он отлично знал, каково это, когда на вас смотрят свысока, даже если с ним самим такое случалось не слишком часто.

Вудсайд уставился на свои ноги.

– Райерсон так и не пришел в себя после смерти жены. Не могу сказать почему. С некоторыми мужчинами такое бывает, но я не думал, что он из их числа. Мне казалось, они были не слишком близки, но со стороны многого не увидишь. Хорошенькая женщина, но неугомонная, ей никогда не сиделось на месте. Лично я на такую бы даже не посмотрел. Не имею ничего против глупышек… с ними порой даже легче, но откровенная дурочка – боже упаси. Мое терпение просто лопнуло бы.

Питт оторопел. Ему и в голову не могло прийти, что Сэвил Райерсон женится на женщине, начисто лишенной мозгов. Он попытался представить ее. Какой красавицей она должна была быть, чем могла так глубоко очаровать его, чтобы даже спустя четверть века он все еще скорбел по поводу ее смерти и отказывался жениться вторично?

– Она была очень… – начал он, однако тотчас поймал себя на том, что не знает, что хочет сказать.