Энн Перри - Трущобы Севен-Дайлз

– Да, в общей сложности около часа.

– То есть вы бы узнали его, если бы увидели его снова?

– Да.

– Вы его видели после того?

Присяжные уже начинали нетерпеливо ерзать. Прокурор вскочил на ноги.

– Милорд, боюсь, что представление моего друга о полном драматизма спектакле отлично от моего. Я ни разу не слышал ничего более скучного. Какое имеет значение, провел этот… джентльмен какое-то время, обмениваясь слухами с лакеем мисс Захари… или же нет?

– Я всего лишь хотел установить, что мистер Питт в состоянии опознать Тарика эль-Абда, милорд, – возразил Маркхэм с видом оскорбленного достоинства и, не дожидаясь ответа судьи, снова повернулся к Питту. – Где вы в последний раз видели его и когда, мистер Питт?

– В морге, – спокойно ответил Питт. – Вчера.

Присутствовавшие в зале дружно ахнули. Судья подался вперед. Лицо его было искажено гневом.

– Вы хотите сказать, что он мертв, мистер Питт?

– Да, милорд.

– И что стало причиной его смерти?

Прокурор поднялся с места.

– Милорд, мистер Питт не имеет медицинского диплома. Не в его компетенции давать показания относительно причин смерти кого бы то ни было.

Судье возражение прокурора явно пришлось не по нутру, однако, понимая его правоту, спорить он не стал. Окинув последнего сердитым взглядом, он вновь повернулся к Питту.

– И где же его нашли?

– По словам представителя речной полиции, висящим в петле под лондонским мостом, – ответил Питт.

– Это самоубийство? – рявкнул судья.

– Утверждать это не в моей компетенции, – ответил Питт.

На миг в зале установилась гробовая тишина, а потом по рядам пробежал нервный смешок. Судья сделал каменное лицо и посмотрел на Маркхэма.

– Вы можете продолжать вашу линию защиты ввиду смерти этого человека? – процедил он сквозь зубы. Его лицо порозовело от злости. Нет, он не забудет, как Питт выставил его на посмешище перед всем залом.

– Безусловно, милорд, – с жаром ответил Маркхэм. – Я не могу доказать, что смерть Тарика эль-Абда наступила в результате самоубийства, однако я не в состоянии привести убедительное доказательство тому, что человек, найденный висящим в петле под лондонским мостом, оказался там по чистой случайности. Я убежден, что каждый из двенадцати членов уважаемой коллегии присяжных сочтет это доказательством его причастности к убийству лейтенанта Ловата и, следовательно, невиновности моих подзащитных. Эль-Абд легко мог заполучить в свои руки пистолет, из которого был убит лейтенант Ловат. В его обязанности входило его чистить. И у него были все возможности использовать его в нужный ему момент в собственных целях. Справедливость и здравый смысл требуют, чтобы вы рассмотрели его вину. Его смерть, которую, скорее всего, он принял из собственных рук, служит тому убедительным доводом.

– Но ведь не Тарик эль-Абд пытался избавиться от тела! – возмущенно выкрикнул прокурор, вскакивая с места. – Если Аеша Захари не убивала Ловата, то почему ее застали в саду с тачкой, в которой лежал его труп? Разве это действия невиновной женщины?

– Это действия испуганной женщины! – моментально парировал Маркхэм. – Как бы вы поступили на ее месте, найди вы мертвое тело, рядом с которым лежит ваш пистолет? Вашим первым порывом наверняка было от него избавиться!

– Я бы вызвал полицию, – возразил прокурор.

– В чужой стране? – В голосе Маркхэма звучала насмешка. – Будучи иной национальности, иного языка, иной культуры, вы были бы твердо уверены в справедливости ее системы правосудия? – Он не стал продолжать. По лицам присяжных было видно, что его довод возымел действие.

Прокурор, разведя в жесте бессилия руки, резко повернулся к судье.

– Но почему, милорд? Что, ради всего святого, могло подвигнуть слугу-египтянина убить в центре Лондона английского дипломата?

На галерее возникло движение; с места встал какой-то человек. Он был худощав, элегантно одет, густые волосы волной открывали благородное лицо с орлиным носом. Питт остолбенел. Это был Тренчард! По всей видимости, он прибыл в Англию в отпуск.

– Милорд, – произнес он с подчеркнутой учтивостью. – Мое имя Алан Тренчард. Я представитель британского консульства в Александрии. Полагаю, что у меня есть ответы на вопросы суда. Я прожил и проработал в Египте два с половиной десятка лет. С того момента, как мистер Питт уехал из Александрии, мне стал известен ряд фактов, напрямую связанных с рассматриваемым в этом зале делом, которые на момент его пребывания в Египте были мне неизвестны, и потому я не мог сообщить их ему.