Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

«Но теперь он, видимо, простил вас, оставив все свое состояние вашему сыну», – возразил я. «Ни мне, ни сыну моему не надо ничего от Джонаса Олдейкра, живого или мертвого! – категорически отрезала она. – На небе есть Бог, мистер Холмс, тот самый Бог, который наказал этого злого человека, и докажет, когда наступит время, что сын мой не повинен в его крови». Я пробовал подойти к вопросу с разных точек зрения и не мог добиться ничего, что подтвердило бы наше предположение; наоборот, многое говорило против него. Наконец я смирился и отправился в Норвуд. Усадьба Дип-Дин-хаус – это большая кирпичная вилла в новом стиле, стоящая в глубине двора, который обсажен лавровыми деревьями. Направо, в некотором удалении от дороги, находился лесной склад, где произошел пожар. Вот наскоро набросанный план в моей записной книжке. Окно налево – из спальни Олдейкра. Как видите, в него можно заглянуть с дороги. Это единственное утешительное обстоятельство, добытое мною сегодня. Лестрейда там не было, всем управлял его первый помощник, старший констебль. Они сделали перед этим драгоценную находку. Разгребая все утро золу от сгоревшего штабеля леса, они вместе с обуглившимися костями нашли несколько почерневших круглых металлических бляшек. Я внимательно осмотрел их и убедился, что то были пуговицы от панталон. Я даже увидал на одной клеймо: «Хаймс» – фамилия портного Олдейкра. Потом я самым тщательным образом осмотрел площадку, стараясь найти следы, но при нынешней засухе земля тверда как железо. Ничего нельзя было рассмотреть, кроме того, что через живую изгородь, отделявшую склад, – как раз напротив сгоревшего штабеля – протащили какое-то тело или узел. Все это, разумеется, подтверждает предположения полиции. Я целый час ползал по площадке под палящим августовским солнцем, но ни на йоту не приблизился к разгадке.

Холмс на мгновение замолчал, словно заново переживая неудачу, затем продолжил:

– После этого я прошел в спальню и осмотрел ее тоже. Следы крови были очень незначительны, в виде небольших пятен, но без сомнения свежие. Палку унесли, но и на ней следы были слабые. Принадлежность палки нашему клиенту несомненна, он и сам признает это. На ковре удалось найти следы двух человек, но не трех, что опять оборачивается против нас. Полиция находила все больше и больше улик, а мы топтались на месте. И все-таки небольшой луч надежды блеснул для меня. Я рассматривал бумаги, хранившиеся в шкафу, большинство из которых осталось на столе. Бумаги находились в запечатанных пакетах, некоторые из них были вскрыты полицией. Насколько я мог судить, они не представляли большой ценности, и чековая книжка тоже не указывала на особенно блестящее положение дел Олдейкра. Но мне показалось, что не все бумаги налицо. Были ссылки на некоторые акты – может быть, наиболее ценные, – которых я не мог найти. Это, конечно, могло бы опровергнуть доводы Лестрейда, если бы нам удалось доказать их исчезновение. Кто стал бы красть вещь, зная, что скоро унаследует ее? Наконец, осмотрев все пакеты и не найдя каких-либо следов, я попытал счастья с экономкой. Миссис Лексингтон – маленькая, смуглая, молчаливая особа с недоверчивыми, искоса смотрящими глазами. Я уверен, что она могла бы сказать нам кое-что, если бы захотела. Но из нее почти ничего не удалось вытянуть. Она подтвердила, что впустила мистера Мак-Ферлейна в половине десятого, добавив, что «лучше бы ее руке отсохнуть, прежде чем сделать это». В половине одиннадцатого она ушла спать. Ее комната находилась на противоположном конце дома, и она ничего не слышала. Мак-Ферлейн оставил свою шляпу и трость, насколько помнит экономка, в передней. Позже ее разбудили крики «Пожар! Пожар!». Ее бедного дорогого хозяина, наверное, убили… Были ли у него враги? Конечно, у каждого человека они есть, но мистер Олдейкр держался совершенно особняком, встречаясь с людьми только по делам. Она видела пуговицы и признала, что они от костюма, который был на нем в последнюю ночь. Лес на складе был очень сух, так как за целый месяц не выпало ни капли дождя. Доски горели как порох, и к тому времени, как все прибежали, весь штабель был объят пламенем. И она, и пожарные чувствовали запах горелого мяса. О бумагах и делах мистера Олдейкра она ничего не знала.

– Вот вам отчет о моей неудаче, дорогой Ватсон. А все-таки, все-таки… – Он сжал свои нервные руки и продолжал с глубокой убежденностью: – Я знаю, что все не так. Я чувствую это в глубине души. Есть что-то, что не обнаружено, и экономке это известно. В ее глазах есть какая-то коварная подозрительность и угрюмость, которые характерны для людей с нечистой совестью. Но что толку говорить теперь об этом, Ватсон? Боюсь только, что если нам не поможет какая-нибудь счастливая случайность, дело об исчезновении норвудского подрядчика не займет место в хронике наших успехов, которую, как я предвижу, мы рано или поздно преподнесем терпеливой публике.