Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Здравствуйте, мистер Холмс, – сказал, он. – Я вам так благодарен за ваш приезд. Думаю, ни один человек в мире так не нуждался в вашей помощи, как я сегодня. Надеюсь, доктор Тревелэн уже рассказал вам о недопустимом вторжении в мои комнаты?

– Именно поэтому мы здесь, – ответил Холмс. – А теперь скажите, мистер Блессингтон, кто эти двое, и почему они тревожат вас?

– Ну, видите ли… Тут такое дело… – отчего-то засуетился постоянный пациент. – Мне сложно сказать что-то конкретное… Да и откуда мне знать, мистер Холмс?

– Стало быть, вы не знаете, кто эти люди?

– Ну, пожалуйста, войдите сюда, будьте так любезны.

Он пригласил нас в просторную, с комфортом обставленную спальню.

– Вот посмотрите, – продолжал он, указывая на большой черный сундук, стоявший у изголовья кровати. – Я никогда не был богатым человеком, мистер Холмс… Я один-единственный раз вложил свои деньги в дело… Вот доктор Тревелэн может подтвердить. А банкирам я не доверяю… Не хочу иметь с ними никаких дел, мистер Холмс. Все мое небольшое состояние находится в этом сундуке, поэтому как же мне не волноваться, если какой-то посторонний человек забрался ко мне в комнату.

Холмс внимательно посмотрел на Блессингтона и покачал головой.

– Если вы будете пытаться меня обмануть, я не смогу вам ничего посоветовать, – заметил он.

– Но ведь я сказал все, что знал.

Холмс резко повернулся к выходу и сказал:

– Доброй ночи, доктор Тревелэн.

– Неужели вы не дадите мне никакого совета?! – с отчаянием воскликнул Блессингтон.

– Мой вам совет, сэр, говорить правду.

Минуту спустя мы уже были на улице и шли по направлению к дому. Только миновав Оксфорд-стрит и приближаясь к Чарльз-стрит, Холмс наконец прервал молчание:

– Жаль, что пришлось вас побеспокоить понапрасну, Ватсон. Хотя, если поразмыслить, довольно интересное дело.

– Честно говоря, я в нем мало что понял, – сознался я.

– Очевидно, эти два человека… А может быть, и больше, но допустим, что двое… Они во что бы то ни стало хотят добраться до этого мистера Блессингтона. Я не сомневаюсь, что молодой человек в обоих случаях проникал в комнату Блессингтона, пользуясь тем, что доктор был занят с его товарищем.

– А каталептический припадок?

– Искусная симуляция, Ватсон. Я только не хотел говорить это при нашем специалисте. Притвориться каталептиком очень легко, я сам не раз проделывал подобные штуки.

– Ну, а потом?..

– По счастливой случайности Блессингтона оба раза не было дома. А для своего визита они очень благоразумно выбрали такое время, когда в приемной доктора наверняка не могло быть других пациентов. Правда, они все же не слишком хорошо знакомы с обычным распорядком дня хозяев, потому что иначе не приходили бы в то время, когда Блессингтон уходит на прогулку. Если бы они замышляли простое ограбление, то такие обстоятельства были бы им на руку. А по глазам Блессингтона я вижу, что он страшно боится кого-то. Да и немыслимо, чтобы у человека было два таких мстительных врага, а он не знал, кто они такие. Я твердо убежден, что он прекрасно их знает, только почему-то скрывает. Впрочем, надеюсь, что завтра он будет более откровенен со мною.

– Ну, это еще вопрос. А нельзя ли предположить, что вся эта история с русским каталептиком и его сыном выдумана доктором Тревелэном, которому почему-то понадобилось самому проникнуть в комнату Блессингтона?..

Эта блестящая, на мой взгляд, версия удостоилась лишь мимолетной улыбки Холмса, которую я успел заметить при свете газового фонаря.

– Знаете, мой друг, – сказал он, – я и сам вначале думал о том же, но теперь уже не сомневаюсь в правдивости рассказа доктора. В комнате Блессингтона был именно тот молодой человек, потому что следы его ног обнаружились не только в комнате, но и на лестничном ковре. Кроме того, следы оставлены ногой, обутой в ботинок с тупыми носами, а не остроносыми, какие носит Блессингтон. К тому же, по размеру они на целый дюйм с лишним длиннее, чем у доктора Тревелэна. А пока можно спать спокойно и не ломать понапрасну голову, потому что завтра утром мы будем иметь известия из Брук-стрит.

Предсказание моего друга сбылось в полной мере, только известия при этом были слишком трагические.

На следующее утро в половине восьмого, когда очередной день только вступал в свои права, Холмс уже стоял в халате около моей постели.