Эшли Уивер - Смерть парфюмера

Он крепко поцеловал меня, и вскоре все мысли о Мишеле Беланже улетучились из моей головы.

Увы, через несколько мгновений нас отвлек визгливо зазвонивший в гостиной телефон. Майло, похоже, его не услышал или же притворился, что не обращает на него внимания.

– Надо узнать, кто звонит, – не выдержала я.

– Потом перезвонят.

– А если это важно? – спросила я. – Вдруг это звонит мадам Нанетт, чтобы сообщить нам то, что она узнала?

Хотя Майло и не хотелось в этом признаваться, он знал, что я права. Он тяжело вздохнул, сбросил на меня покрывало и встал с кровати.

Он прошел в гостиную и взял трубку. Я слышала его негромкое бормотание, но не могла разобрать слов. И надеялась в глубине души, что это нечто несущественное и мы сможем возобновить наши игры.

К сожалению, все оказалось не так.

– Ты была права. Это мадам Нанетт, – сказал Майло, возвращаясь в спальню.

– У нее все хорошо?

– Вроде бы да. Она уже поднимается.

– Сюда? – изумилась я, убирая атласное покрывало, которое Майло так бесцеремонно на меня взвалил, и соскальзывая с постели. – Но мы даже не оделись!

– Думаю, за свою жизнь мадам Нанетт достаточно насмотрелась на ночные рубашки, – заметил Майло.

Я торопливо натянула халат поверх своего довольно откровенного пеньюара.

– Да, но ведь видно же, что мы…

– Забавлялись? – закончил Майло столь же неторопливо, как и надевал халат. – Подумать только, муж и жена наслаждаются обществом друг друга в своей супружеской спальне.

Я не ханжа, но почему-то мысль о том, что бывшая няня Майло обнаружит нас полураздетыми, вызвала у меня раздражение.

Майло же, со своей стороны, никогда не озадачивался тем, что думают другие. По крайней мере, для него подобное отношение было очень удобным, однако я так и не смогла под него подстроиться.

– Позвони, чтобы нам принесли кофе, хорошо? – попросила я.

– Конечно.

Он вернулся в гостиную, а я села к туалетному столику и попыталась привести в порядок волосы. Мадам Нанетт говорила, что зайдет к нам в свой выходной. Я терялась в догадках, что же заставило ее прийти раньше назначенного срока.

К тому моменту, как я услышала приветствие Майло, адресованное мадам Нанетт, мне удалось расчесать темные волнистые волосы и завязать пояс на халате. Я по-прежнему чувствовала себя неготовой к чьему-то обществу, но теперь с этим уже ничего нельзя было поделать.

Я прошла в гостиную, где на диване сидела мадам Нанетт. Майло устроился напротив нее, чувствуя себя совершенно непринужденно в халате. Я присела на краешек стула, жалея, что у меня не хватило времени одеться. Я не привыкла принимать гостей в ночной рубашке.

Мадам Нанетт ничего не заметила или снисходительно сделала вид, что все в порядке. Она извинилась за свой неожиданный визит.

– Вы всегда желанный гость, – заверила ее я.

– Полагаю, ты хочешь сообщить нам что-то новое? – спросил Майло, наливая чашку кофе и подавая ей.

– Да, я планировала зайти лишь завтра, но узнала нечто такое, чем хотела бы с вами поделиться. – Сразу она нам ничего не сказала и вместо этого продолжила: – На приеме вы познакомились с семьей.

– Ты слышала, что мы там были? – уточнил Майло.

– Да, – ответила она, сверкнув глазами. – Я услышала, как мадемуазель Беланже обмолвилась мсье Мишелю, что познакомилась с английской парой, которая очень интересуется парфюмерией и духами.

– И ты решила, что это наверняка мы.

– Да, но пришла я из-за другого. Случилось кое-что еще, и я подумала, что вам, наверное, нужно знать об этом.

– Еще одна новость, не предназначенная для твоих ушей? – поинтересовался Майло.

– Я не из тех, кто подслушивает, если ты на это намекаешь, – с лукавой насмешкой произнесла мадам Нанетт.

– Вовсе не намекаю, мадам, – успокоил он ее. – Просто хочу сказать, что ты находишься в идеальном положении, чтобы знать обо всем происходящем в семье.

Меня заинтриговали отношения между этой женщиной и Майло. Он обращался с ней с трогательной учтивостью, которую я никогда не замечала в его общении с другими людьми. Бывали моменты, когда он широко ей улыбался и отпускал язвительные замечания в ее адрес, к которым я тоже привыкла, но также мадам Нанетт вызывала у него и другие эмоции, раскрывая в нем теплоту и раскованность. Мне хотелось бы узнать больше об этой особенности его характера.

Лицо ее смягчилось.

– Да, это верно. Семья иногда забывает, что в доме есть и другие уши. То, что я узнала, имеет отношение и к последнему полету Элиоса Беланже, и к «Ангелу воспоминаний».