Эрик Эмблер - Тридцать девять ступенек. Маска Димитриоса

Предосторожность заключалась в том, чтобы исчезнуть, не оставив следов. Мистер Питерс заверил, что это можно сделать без труда.

В четверг же вечером Димитриосу должно быть вручено второе письмо, в котором говорилось, как посланец Димитриоса должен передать деньги в тысячефранковых купюрах. Это должно было произойти в одиннадцать часов вечера на указанном месте дороги, возле кладбища в Нейи. Посланца здесь ждала машина с двумя людьми, выполняющими поручение мистера Питерса. Посланец садился в машину, и она, покружив в пригороде Парижа, чтобы убедиться, что за ней нет слежки, возвращалась на авеню Де ла Рен вблизи Порт де Сен-Клу, где ее поджидали «мистер Петерсен» и «мистер Смит», которым посланец и передавал деньги. Затем люди мистера Питерса отвозили посланца на то же место, где его взяли. В письме ставилось обязательное условие, что посланец — женщина.

Последняя предосторожность несколько удивила Латимера, но мистер Питерс убедил его, что она очень важна, потому что посланцем мог быть сам Димитриос, который легко мог перевербовать людей мистера Питерса, после чего и «мистер Петерсен», и «мистер Смит» получили бы пулю в лоб.

Ну что ж, кажется, действительно все предусмотрено. А все-таки как странно, что после двух месяцев поисков он встретится лицом к лицу с этим страшным человеком, которого хорошо знали Ирана Превеза, Гродек и мистер Питерс. Он подумал, что это похоже на фантастический рассказ об ожившей восковой фигуре.

В щель между шторами пробился первый луч света. Уже рассвет. Он повернулся на бок и тотчас уснул.

Проснулся он от телефонного звонка. Звонил мистер Питерс, который сообщил, что письмо Димитриосу уже отправлено и что ему хотелось бы обсудить вместе кой-какие детали и поэтому он просит мистера Латимера поужинать вместе. Латимеру казалось, что обсуждать уже больше нечего, но он согласился. Пообедав, он пошел в зоопарк. Ужин был очень скучен, и Латимер понял, что это была еще одна предосторожность мистера Питерса, который опасался, что его компаньон, не имевший в этом деле денежного интереса, просто возьмет и сбежит. Два часа Латимер слушал, как мистер Питерс расписывал достоинства трудов Фрэнка Крейна и восхищался романами «Красавица-хромоножка» и «Всего лишь человек».

Сказав, что у него болит голова, он ушел и, приехав к себе в отель, сразу лег в постель. Странно, но на следующее утро у него действительно болела голова, и он подумал, что виной тому бургундское, которым его потчевал мистер Питерс. Но было что-то гораздо неприятнее, и он вдруг вспомнил, что сегодня вечером они встречаются с Димитриосом — ведь тот, быть может, в эти минуты читает первое письмо.

Латимера мучило то, что он в своих книгах бичевал шантажистов, а теперь сам участвует в шантаже. И дело ничуть не менялось оттого, что шантаж был направлен против Димитриоса, — ведь шантаж такое же преступление, как и убийство. Вероятно, Макбет колебался бы, убивать ему или не убивать Дункана, даже если бы знал, что тот закоренелый преступник, а не человек с душой чистой, как у ангела. Но, к несчастью, мистер Питерс прекрасно справился с ролью леди Макбет.

Латимер позавтракал, потом побродил по городу. Мистер Питерс занимался в это утро людьми и машиной. Они договорились встретиться в пятнадцать минут восьмого. День тянулся нудно и бездарно. Чтобы убить время, Латимер вошел в кино.

И вот, выйдя из кино в начале шестого, он вдруг почувствовал, что у него почему-то болит под ложечкой, и он немного задыхается, как будто кто-то ударил его в солнечное сплетение. Он подумал, что, наверное, это последствие бургундского, и зашел в кафе на Елисейских полях, чтобы заглушить эти последствия стаканчиком настойки. Но странно, это ощущение не только сохранилось, но еще и усилилось. И только тогда, когда ему попались две парочки, беззаботно хохотавшие над какой-то шуткой, он вдруг понял, в чем дело. Ему не хотелось идти на встречу с мистером Питерсом, потому что вслед за тем он должен был встретиться с человеком, во взгляде которого мог прочесть лишь холодное и ясное желание убить каждого, кто встанет поперек дороги. Итак, он явно трусил.

Он очень разозлился. Чего тут, собственно, бояться? Да, Димитриос опасный и умный преступник, но ведь не сверхчеловек же в конце концов. Вот и мистер Питерс… Но ведь мистер Питерс одного с ним поля ягода, тогда как он, Латимер, человек с другой планеты. Он должен был немедленно пойти в полицию и рассказать все, как только узнал, что Димитриос жив. Дело принимает теперь настолько опасный поворот, что с ним уже не справится детектив-любитель (он же автор детективных романов), потому что с профессиональным убийцей должны бороться профессионалы. А чего стоит его договор с мистером Питерсом! Он вдруг представил, что его дело слушается в английском суде, и в ушах зазвучали слова судьи: