Эрик Эмблер - Тридцать девять ступенек. Маска Димитриоса

— У него под подкладкой пиджака нашли удостоверение личности, выданное год назад в Лионе Димитриосу Макропулосу, — словно автомат, сообщил Латимер.

До него наконец дошел смысл шуточного тоста за процветание английской детективной литературы и последовавшего затем неудержимого смеха Гродека. Воистину, когда боги хотят посмеяться над человеком, они отнимают у него разум.

— Значит, нашли удостоверение личности, — повторил мистер Питерс. — Ужасно смешно. Можно просто помереть от смеха.

— Работники французского консульства признали удостоверение подлинным и, кроме того, на нем была фотография.

Мистер Питерс на сей раз пощадил чувства автора детективных романов и едва-едва улыбнулся.

— Я могу достать вам десяток таких удостоверений. Все они будут подлинные, все будут выданы на имя Димитриоса Макропулоса, и на каждом будет своя фотография. Вот смотрите!

С этими словами он достал из кармана свой вид на жительство, небольшую зеленую книжку, и раскрыл ее перед глазами мистера Латимера.

— Я очень похож здесь на самого себя?

Латимер отрицательно качнул головой.

— И тем не менее это моя подлинная фотография, снятая три года назад. Просто я не фотогеничен, как и многие другие. Вероятно, Димитриос воспользовался фотографией человека, похожего на Виссера. Между прочим, на фотографии, которую я только что вам показывал, снят человек, похожий на Виссера.

— Раз уж Димитриос жив, то где он сейчас?

— Он здесь, в Париже. — Мистер Питерс наклонился и похлопал Латимера по коленке. — Вы мне очень нравитесь, мистер Латимер, вы такой милый и скромный. Я обязательно вам все расскажу.

— Вы так добры, — произнес Латимер с горечью.

— Нет, нет, — сказал мистер Питерс с чувством, — не надо сердиться. Вы действительно имеете право знать все, и я вам все расскажу.

Теперь у него был вид человека, который всегда поступает справедливо, но только с теми, кто, с его точки зрения, достоин этого.

— Вы, конечно, понимаете, мистер Латимер, что все мы возненавидели Димитриоса. Некоторые надеялись отомстить. Я не из тех, мистер Латимер, кто пытается прошибить головой стену. Димитриос исчез, и отыскать его след было, конечно, нелегко. Тюрьма оставляет неизгладимое впечатление, и я, вырвав из сердца чувство злобы и мести, отправился за границу, чтобы рассеяться и восстановить душевное равновесие. Я стал странником, мистер Латимер. Переезжая из страны в страну, я иногда делал свой небольшой бизнес, но главным образом наблюдал и размышлял. Вы не представляете, сколько радости доставляет Божий мир, как это захватывающе интересно, когда пытаешься разобраться в поведении своих собратьев! Какая кругом неразбериха, мистер Латимер, как мало тех, кто хоть что-нибудь понимает! Проделав большую часть отпущенного мне пути, я иногда думаю, а не сплю ли я, не сон ли вся наша жизнь, не младенцы ли мы, убаюканные Всемогущим. Но ведь настанет день, Великий день, когда мы проснемся. Да, я совершал поступки, которых должен стыдиться. Но ведь Всемогущий все понимает, Он поймет, что я был вынужден, поскольку этого требовали интересы дела, совершать дурные поступки, Он ведь не похож на судью, ведущего допрос подсудимого, он отнесется ко мне как друг.

Вы, наверное, уже давно заметили, что я мистически настроен. Да, это так. Говорят, например, это совпадение. Но я не верю в совпадения. Если Всемогущий хочет, чтобы встреча произошла, она обязательно происходит. Так что, встретив в Риме два года тому назад Виссера, я нисколько не удивился.

Мы не виделись уже больше пяти лет. Бедняга попал в переплет. Выйдя из тюрьмы, он оказался совершенно без денег и подделал чек. Конечно, попался и сел опять в тюрьму на сей раз уже на три года. Когда же отсидел срок, полиция выслала его, как иностранца, из Франции. У него не было влиятельных друзей, которые могли бы за него заступиться. Денег опять не было.

Мы встретились в кафе, и он сказал мне, что собирается ехать в Цюрих, чтобы купить новый паспорт, потому что его голландский паспорт очень мешает ему в связи с судимостью, но, к сожалению, у него нет денег. Он попросил меня дать ему взаймы. Я не любил его, но мне вдруг стало его жалко, хотелось ему помочь, но я заколебался, и он стал умолять меня дать ему денег. Он, видимо, понял, что деньги у меня есть, а мне не захотелось лгать, хотя, конечно, самое разумное было сказать, что их у меня нет. К счастью, потом оказалось, что моя щедрость была все-таки вознаграждена.

Он клялся и божился, что вернет мне долг, как только встанет на ноги. Как поступить в таком случае? Когда просящий дать ему взаймы клянется, что вернет долг, он, конечно, искренен, но ведь может оказаться, что буквально на другой день он решит: речь идет о такой незначительной сумме, что такому великодушному человеку, как вы, просто стыдно требовать ее возврата. Если обстоятельства помешают вернуть ему долг, то он возненавидит вас, и вот вы не только потеряли деньги, но еще и приобрели нового врага. Так что я решил ему отказать.