Агата Кристи - Второй удар гонга. Врата судьбы

— Плохи ли у нас дела, Ричард? — спокойно спросила она.

— Хуже не бывает, так что сама понимаешь.

— Рассказывай.

Он встал и снова принялся ходить по комнате. Тео молча следила за ним глазами. Ему и в голову не могло прийти, что то и дело кабинет расплывался перед ее взором, голос мужа глох, отдалялся, и Тео видела перед собой другую комнату и другое лицо.

Все же ей удалось заставить себя выслушать мужа и понять, что же произошло. Ричард снова подошел и сел рядом.

— К счастью, — закончил он, — все, что принадлежит тебе по брачному договору, не подлежит аресту. Дом тоже.

Тео задумчиво кивнула головой.

— Значит, в любом случае это у нас останется, — сказала она. — Значит, все не так плохо. Ты начнешь все сначала, только-то и всего.

— Н-да. Совершенно верно. Да.

— Это все, Ричард? — мягко спросила она. — Это все?

На мгновение он было заколебался, потом сказал:

— Что же еще? Что может быть еще хуже?

— Не знаю, — сказала Тео.

— Все будет хорошо, — сказал Ричард так, словно старался успокоить не столько жену, сколько себя. — Разумеется, все будет хорошо.

Неожиданно он ее обнял.

— Я рад, что ты вернулась, — сказал он. — Теперь, когда ты со мной, все и впрямь будет хорошо. Что бы ни случилось, у меня есть ты, правда?

Тихо она сказала:

— Да, у тебя есть я.

И на этот раз не отвела его руки.

Он поцеловал, притянул ее к себе, как будто близость жены придавала ему сил.

— У меня есть ты, Тео, — вдруг повторил он, и она, как и в первый раз, ответила:

— Да, Ричард.

Он соскользнул с дивана на пол к ее ногам.

— Я устал, — пробормотал он. — Господи, что за день! Кошмар! Я не знал, что делать, если ты не вернешься. В конце концов, жена — это жена, ведь так?

Она ничего не сказала, только молча кивнула в знак согласия.

Он положил голову к ней на колени. И вздохнул, будто измучившийся ребенок.

Тео снова подумала: «Он рассказал не все. Что же он утаил, что это может быть?»

Машинально она погладила его черные гладкие волосы — как мать, которая утешает ребенка.

Ричард тихо пробормотал:

— Теперь, когда ты со мной, все будет хорошо. Ты меня не оставишь.

Дыхание его стало ровнее. Ричард уснул. Тео сидела молча, и рука ее все еще гладила его волосы.

А глаза смотрели прямо перед собой в темноту, ничего не видя.

— Ричард, тебе не кажется, — сказала Теодора, — что было бы лучше рассказать все?

Это было три дня спустя. Перед обедом они сидели в гостиной.

Ричард вздрогнул и покраснел.

— Не понимаю, о чем ты, — отозвался он.

— Разве?

Он бросил на нее быстрый взгляд.

— Разумеется, я не посвящал тебя… в детали.

— Но не кажется ли тебе, если ты хочешь, чтобы я тебе помогла, что мне следует знать все до конца?

Он ответил ей странным взглядом.

— С какой стати ты решила, будто я нуждаюсь в твоей помощи?

Теодора удивилась:

— Дорогой мой Ричард, я твоя жена.

Он улыбнулся неожиданно прежней обаятельной, беспечной улыбкой.

— Да, Тео, ты моя жена. Очень красивая, между прочим, жена. Терпеть не могу некрасивых женщин.

Он заходил по комнате, она знала эту его привычку и знала, так он ходит только тогда, когда его что-то тревожит.

— Не стану отрицать, ты права, — неожиданно сказал Ричард. — Есть, действительно есть кое-что еще.

Он умолк.

— Я слушаю тебя.

— Черт побери, с женщинами так трудно разговаривать! Вы всегда все переиначите. Странно, правда, а?

Тео не ответила.

— Видишь ли, — сказал Ричард, — закон есть закон, а жизнь есть жизнь. Вполне возможно, что я совершил… э-э… поступок, с точки зрения нравственности честный и правильный, но с точки зрения закона, скажем так, недопустимый. В девяти случаях из десяти это идет как по маслу, но на десятый… я оказался на крючке.

Тео поняла. «Странно, я не удивилась, — подумала она. — Неужели я давно знаю, что Ричард нечестен?»

Ричард продолжал. Объяснял он пространно. В длинных, цветистых фразах Тео едва улавливала смысл. Она поняла, что речь идет о земельных участках в Южной Африке. Но кого и как он обманул, Ричард так и не сказал. С точки зрения нравственности, заверил он, все в порядке и даже более чем, но с точки зрения закона, да, не будем закрывать глаза, здесь есть к чему придраться, и потому ее мужу теперь грозит судебное преследование.

Продолжая говорить, он то и дело бросал на жену быстрые взгляды. Он нервничал и суетился. И подыскивал оправдания, словно не замечая того, что заметил бы и ребенок. Наконец, оборвав себя на полуслове, он вдруг неожиданно замолчал. Может быть, причиной тому была печаль на лице Тео. Он упал в кресло возле камина и закрыл руками лицо.