Кэролайн Уэллс - Человек, который провалился сквозь землю

– Ну, чего же мы ждем? – спросил Риверс. – Думаю, нам нужно пройти в офис Гейтли. Возможно, мисс Рейнор и миссис Вэйл предпочтут остаться здесь вместе с мисс Маккормак.

– Нет, я тоже должна идти, – ответила Олив.

Нора нерешительно посмотрела на нее. Поняв, что для Олив оставаться на заднем плане будет тяжелее столкновения с неизвестностью, она небрежно сказала:

– Хорошо, мисс Рейнор, давайте пойдем все вместе.

Думаю, всех нас пробирал страх, своего рода предчувствие того, что путешествие через холл повлечет за собой значительный результат. Самым веселым из нас был Риверс, но я чувствовал, что его жизнерадостность была наигранной.

– Ключи, Брайс? А, они у вас. Тогда все в порядке, пойдем.

Затем он погрузился в то же уныние, что и мы. Молча, все мы вошли в офис Гейтли. Я был первым, сперва пройдя приемную Дженни, затем кабинет и замешкался у стола. Риверс шел вторым, но Зизи протиснулась вперед и проскользнула в дверь перед ним. Взгляд Риверса был самым странным изо всех, что я когда-либо видел. Он постепенно переходил от тьмы забвения в рассвет пробуждения памяти.

И как только он оказался у стола Эймоса Гейтли, Зизи незаметно подтолкнула его к стулу напротив рабочего места мистера Гейтли. Риверс машинально, почти бессознательно опустился за стол, как раз на то место, где, по-видимому, сидел убийца Эймоса Гейтли. Зизи импульсивно схватила телефон, как бы непреднамеренно подняв его с промокашки, на которой был набросок снежинки.

Нас оглушила мертвая тишина, пока Риверс рассматривал рисунок. Он пожирал его глазами, а его лицо тем временем словно окаменело. Затем, подняв глаза, он встретился взглядом с Олив, и, глядя прямо на нее, Риверс издал пронзительный крик, словно в агонии:

– Я убил Эймоса Гейтли!

Думаю, что я не видел более странной сцены, чем та, что последовала за этим странным признанием. Я почувствовал, что земля уходит из-под ног. У меня даже промелькнула мысль, что я словно «проваливаюсь сквозь землю» и падаю в какую-то бездонную яму. Выражения побледневших лиц расплывались передо мной – я видел их, словно во сне, до того я был ошеломлен. Затем я смог навести резкость, и увидел отрешенное выражение на прекрасном лице Олив. Подобно мне, она еще не осознала слова Риверса.

Миссис Вэйл закрыла глаза и с громким стоном опустилась на стул. Нора спрятала лицо за шелковой портьерой и всхлипнула. Пеннингтон Уайз выглядел как человек, только что услышавший дурную, но ожидаемую весть. Тем не менее, произошедшее шокировало его, и я мог видеть, как он сжал кулаки и губы, пытаясь взять себя в руки.

Риверс был неподвижен, как каменная статуя, и лишь его глаза показывали весь тот страх, который он испытывал. Зизи настороженно стояла позади него, напоминая скорее ангела-хранителя, чем Немезиду. Ее жуткое личико было исполнено беспокойства. Риверс протяжно вздохнул. Он внимательно осмотрел помещение, дрожащим взглядом присматриваясь ко всем мелочам, изучил стол и все на нем, взглянул в следующий кабинет. Увидев военную карту на стене, он встал, расправил плечи и встряхнулся, словно пробуждаясь от сна.

Затаив дыхание, мы наблюдали за тем, как в его глазах появился блеск, свидетельствовавший о чувстве собственного достоинства и обретенном самоуважении. Он с улыбкой взглянул на Олив и сказал:

– Я – Эймори Мэннинг!

Зизи вскрикнула. Другим словом и не назовешь это. Ее радостные вопли заполнили комнату, она танцевала и размахивала худыми руками, словно бабочка.

– Все отлично! – кричала она. – Ох, Пенни, все отлично! – проскакав по комнате, она приземлилась на руки Уайзу, который похлопал ее по плечу и сказал:

– Тише, Тише, Зизи, не расшибись!

Тем временем Риверс пришел в себя. Он стоял, схватившись за спинку стула и обдумывая нахлынувшие на него воспоминания.

– Подождите минутку, – сказал он, собираясь с мыслями. – Я все знаю, но…

– Эймори! – вырвалось у Олив. – Это твой голос! Сейчас я узнаю его!

Все мы заметили изменение в его речи. До этого Риверс говорил в той же самой манере, что и во время нашей первой встречи. Монотонным голосом, почти лишенным какой бы то ни было интонации. Сейчас его голос стал обычным, и даже более мелодичным, чем у среднестатистического человека. Конечно, он вспомнил, кто он, и если он на самом деле Эймори Мэннинг… здесь мой разум запнулся, отказываясь продолжить мысль.

А еще он сказал, что убил Эймоса Гейтли!

Но я чувствовал, что не нужно ни задавать вопросы, ни задаваться ими, ведь этот человек выглядел настолько ответственным и способным к самообвинению, что нужно просто подождать продолжения его рассказа.