Фрэнсис Дункан - Такое запутанное дело. Когда конец близок

– Нет, не сказала ничего конкретного. Только уточнила, что это не Рекс Линтон.

– Жаль, – заметил Паркин. – Это нам особо не поможет, верно?

– Боюсь, что так, – кивнул Тремейн.

Он поднял голову и поймал на себе взгляд сэра Роберта Деннелла. На мгновение лицо главного констебля отразило его истинные чувства, и Мордекай прочитал на нем острую неприязнь.

Просторы холмов дарили покой и утешение, здесь можно было без помех предаться размышлениям. Тремейн медленно брел по траве, заложив руки за спину. Его пенсне сползло на самый кончик носа. После совещания с главным констеблем и инспектором Паркином ничего выдающегося не произошло, но это не означало, что следствие стояло на месте. Напротив, идеи, догадки, версии теснились у Мордекая в голове, сталкивались, обгоняя друг друга. Он устало вздохнул. Расследование преступлений может быть изматывающим занятием, даже если не требует физических усилий. Интересно, принесет ли этот день свежие новости в ответ на запрос, отправленный инспектором Паркином? Тремейн посмотрел на пасмурное свинцовое небо поздней осени и обвел глазами безлюдные гряды холмов, окаймленные серыми крышами домов в полумиле впереди.

Странно было думать, что в нескольких тысячах миль отсюда, на другом конце земли, люди изучают папки с документами и звонят по телефону, чтобы затем результаты их трудов достигли этого уголка Англии. Невероятно, что существует связь между тихим уединением этого места и миром насилия, жестокости и страстей, к какому вышеупомянутые труды имеют самое прямое отношение. Тремейн вдруг осознал, что впадает в опасное самокопание, от которого недалеко до приступа хандры, и ускорил шаг: ходьба обычно помогала избегать мыслей на запретные темы.

Чуть впереди холмы пересекала одна из дорожек, ведущих к реке. Мордекай поднялся по пологому склону на вершину, прежде заслонявшую ему обзор, и увидел на дорожке человека. Это был Мартин Слейд. Он шел, с трудом волоча ноги, тяжело опираясь на палки. Тремейн замер в нерешительности. Общество Слейда его не привлекало: когда они встретились в прошлый раз, тот вел себя не слишком любезно. Но теперь уже не было надежды, что удастся избежать встречи с ним, не уронив достоинства, – Слейд заметил его. Тремейн признал поражение и обреченно выступил вперед. Хромой остановился посреди дорожки, навалившись на палки, и натужно дышал. Лицо его исказилось от усилий.

– Доброе утро, – произнес он, когда Тремейн подошел ближе. – Вижу, прогулки по холмам входят у вас в привычку!

– Жаль упускать удобный случай, – отозвался Тремейн. – Кажется, и вам пришла в голову та же мысль.

– Порой я выхожу прогуляться, – признался Слейд. – Пожалуй, это единственное физическое упражнение, которое мне теперь по силам. Хотя даже в этом удовольствии часто приходится себе отказывать, – добавил он.

Он держался приветливее, чем накануне, и не прочь был поговорить. Тремейн посмотрел на него дружелюбно. Днем раньше он застал Слейда не в лучшую минуту, тот мучился от боли, и его нелюдимость легко понять.

Слейд повернулся и медленно двинулся по дорожке.

– Там я оставил машину, – объяснил он. – Сейдж, мой водитель, обычно довозит меня до конца тропинки и дает мне свободу где-то на полчаса. Примерно столько времени и держат меня эти проклятые ноги.

Тремейн спустился с пригорка и пошел рядом со Слейдом, приноравливаясь к его неловким, мучительным шагам.

– Что с вами случилось? – спросил он. – Авария?

– Да, – кивнул Слейд. – Я сам виноват. Надо было вести себя осмотрительнее. Но теперь уже поздно. Что толку сожалеть? Со временем человек ко всему привыкает. Даже к мысли, что он останется жалким калекой до конца своих дней.

– И ничего нельзя сделать?

– Нет. Бессмысленно отворачиваться от правды. Этим делу не поможешь. Я никогда не буду снова ходить как прежде.

– По-моему, доктор Хардин надеялся на благополучный исход. Мне помнится, он договаривался, чтобы вас осмотрел специалист?

– Он действительно делал все возможное. Старался по мере сил. Но человек в моем положении всегда без всякого врача знает, есть надежда или нет. И я не обольщаюсь на свой счет.

– И все же вы пришли на прием, несмотря ни на что?

Слейд решительно покачал головой:

– Нет. Я согласился прийти только потому, что не хотел подводить Хардина. После всех хлопот, которые он взял на себя. Но мы так и не договорились о времени визита к специалисту. Я лишь сказал, что явлюсь на консультацию, если он ее устроит. Вряд ли он успел что-либо предпринять. Но в любом случае для меня теперь этот вопрос закрыт.