Юлия Ефимова - Никогда не играйте в смерть

– Вот сука, надо было ее на пятнадцать суток задержать.

– А мне она понравилась, – очень неуверенно сказала Генка, будто боялась, что ее сейчас за это закидают гнилыми помидорами. – Она веселая, когда мы ее демонстративно не взяли с собой в кафе, мне стало ее жаль, – видно было, что Генке и правда понравилась ее новая подруга, и сейчас ей было немного грустно, что это оказалась их с Асей ненавистная бабушка. Генка бабушку не помнила, к тому времени, когда Генка настолько повзрослела, что могла запоминать и оценивать события, Елизавета Никитична перестала приходить вовсе, а ограничивалась телефонными звонками. У Генки об этом остались детские воспоминания.

Они с папой гуляли по парку рядом с домом, когда у него зазвонил мобильный. Папа нахмурился, огляделся вокруг, будто стесняясь данного звонка, и попросил Генку посидеть на лавочке, отошел недалеко и взял трубку.

– Да, мама, – услышала любопытная Генка, ей было скучно сидеть одной на лавочке, и она решила поиграть в шпионов, подслушивая папин разговор.

– Мама, я не могу прийти к тебе на день рождения один. Нет, это исключено, мама, я женат, у меня двое детей, я не буду тайком от них ходить по твоим шикарным ресторанам. С днем рождения, мама.

Положив трубку, папа почему-то стоял и не шевелился. Генка решила напугать, выскочив из кустов. Крикнув: «Попался», – она прыгнула папе в объятия, обхватив его за шею, они закружились, и только своей щекой Генка почувствовала папины тихие мужские слезы.

В конце вчерашнего прекрасного вечера Жора по-джентльменски рассчитался за всех в ресторане и даже оплатил такси. Знала бы Генка, что такая халява, то заказала бы с собой в номер десерт. Когда они приехали в пансионат, Ася сначала облобызала сестру, хотя Генка склонялась к мысли, что это была не она, а крымское вино, а потом, дошагав до кровати, мгновенно уснула.

Генке же не спалось, хотелось попить чаю, единственная кружка, с которой она застала Асю сегодня утром на балконе, куда-то испарилась. Пожевав сухое печенье и запив его водой прямо из чайника, Генка взяла книгу, вышла на балкон, включила свет и стала читать. Утреннее ощущение счастья вернулось, к нему прибавилось еще что-то непонятное, какое-то забытое чувство, оно поселилось в груди и потихоньку росло, наполняя Генку радостью.

Уснула Генка только под утро, и тут Асин телефон. Надо вставать, будить сестру.

– Ася, проснись и отпусти уже Николая второго, ты его сейчас задушишь.

– Боже, что этот огромный котяра делает у нас в номере, а в частности у нас в постели? – сестра кое-как разлепила глаза.

– Тамара Борисовна, оставьте нам Николая, хотя бы на денечек, он тезка нашего папы, я буду с ним разговаривать – именно с такими словами ты вчера вырывала кота у капитана Бух, – Генка явно издевалась над сестрой.

– Боже, как стыдно, – Ася встала, скинула кота с кровати и схватила телефон: – Слушаю.

В трубку неслось неимоверное количество бранных слов. После того как первая волна возмущения у Гарика прошла, Ася сказала:

– Гарик Михайлович, дайте мне полчаса, и я спущусь, – и, уже положив трубку, сказала сестре, – Гена, сегодня у меня сумасшедший день, очень прошу тебя, не влипни больше ни в какую историю. Я на тебя надеюсь, хватит мне на сегодня Гарика. У меня деньги еще остались, это тебе на обед, – Ася положила на стол двести рублей, подумала и еще добавила сотню, – на площадке сегодня кормить не будут, да и не будет, конечно, сегодня никакой площадки. Так что позавтракаешь в гостинице, а потом придется выйти в город купить какое-нибудь хачапури, может, и на фрукты хватит. А вечером мы с тобой вместе сходим в магазин и сварганим себе ужин.

– Не переживай, Ась, сегодня будет все хорошо, я тебе обещаю.

– Будь на связи, – Ася чмокнула сестру в щеку и выскочила в коридор.

Если б Ася тогда знала, что провидение выбрало другой вариант событий и никакой встречи вечером не произойдет, то, наверное, вообще никуда бы не пошла.

Женя не спала сегодня ни минуты, слез уже не было, все выплаканы. Когда она входила на завтрак, навстречу ей выбежала пьяная Анна Заливная, она выглядела очень плохо в леопардовом спортивном костюме и домашних туфлях, тоже, как ни прискорбно, леопардовых, на неимоверной платформ. Еле найдя баланс на своих огромных каблуках, она то ли себе, то ли разговаривая с воображаемым собеседником, прорычала:

– Всем пришла пора платить по счетам, и я им это устрою.