Юлия Ефимова - Ложь без срока годности

– Замолчи, – крикнула Элеонора Борисовна, – ты что несёшь, не было этого.

– Ненавижу тебя, – ещё громче закричал Константин, – с этой пошлой Марго спал, лишь только чтоб насолить тебе, каждый раз при этом представляя, как исказится твоё довольное лицо, когда ты узнаешь.

– Костя, что ты говоришь, – ужаснулась Луиза, закрыв лицо руками.

– И картина мне твоя не нужна, – уже не мог остановиться Костик, – мама предложила выбрать самую дорогую картину и уехать жить в тёплые края. Но мне не нужны были никакие края, зато меня грела мысль, как ты будешь страдать, и согласился. Ты даже не представляешь, милый братик, как мне было приятно видеть, что ты мучаешься, как подозреваешь своих близких, как не доверяешь никому. Я ликовал видя, как ты чувствуешь себя дураком, которого обвели вокруг пальца. Этот придурок, – Константин кивнул в сторону Алексея, – гладко тут рассказал, какая Марго была шантажистка. Да курица она безмозглая была. Это именно я попросил Марго отстранить шантажом от тебя Руслана и Милу, этой дуре было всё равно, её не интересовали вещи, никак не связанные с деньгами, а с этих фриков брать было нечего. Она просто рассказала мне ради шутки, что узнала в девушке Руслана соседку, пропащую наркоманку и продавщицу наркотиков, а я воспользовался этой ситуацией. У меня уже был план, как и Тимура от тебя отдалить, жаль, времени не хватило. А Эмма, только слепой не видел вашей обоюдной любви, но я ей запретил, пугая тем, что мать воспользуется ситуацией и начнёт доить непомерно новоявленного зятя.

После этих слов Эмма вскочила и накинулась на Константина. Она била его кулаками с такой силой, что разбила вмиг руки в кровь. Полицейским пришлось приложить усилия, чтоб оттащить её.

– Ты должен был остаться один, совсем один, как я в детстве, – не обращая внимания на сестру, продолжил Константин, – когда отец, женившись на твоей маме, спихнул заботы обо мне на неё и совсем перестал заниматься сыном. Более того, этот предатель со временем тебя стал любить больше, что не говори, жалкий человек, недаром мама с ним развелась. Я всё детство был одинок, и только одна мысль грела меня, что когда-нибудь все получат по заслугам. И отец, который спился и замёрз под забором, как собака. И мать, что выжила из ума, ну и, конечно, ты, но я не желал ждать, когда бог тебя покарает, я решил тебе помочь. Ты должен был остаться один, твои близкие отвернулись бы от тебя, а ты выл бы здесь, в этом ужасном доме, как раненый зверь, ну, разве только твой верный пёс Толя, тупой и преданный, как собака, по-прежнему наливал коньяк, пока бы твоя печень не отказалась от тебя тоже.

– Нет, – Виктора трясло, – не верю.

Это было действительно больно, как и предполагал Алексей, словно хирургическое вмешательство, но лишь оно давало надежду на долгую и счастливую жизнь.

Полиция изъяла все записи и вместе с задержанными покинула дом. Сыщики тоже собрались домой, говорить было нечего, да и не хотелось, если честно. Единственный, кто пошёл прощаться с хозяином, был Алексей.

– Мы улетаем, – хотя прошло уже три часа с завтрака, который стал рубежом для этой семьи между счастьем и горем, но Виктор по-прежнему сидел в своём кресле в гостиной и смотрел в одну точку, – я, конечно, не психолог и не могу давать вам советы, но послушайте человека со стороны. У вас через шесть месяцев родится внучка, маленькая девочка, которая уже через год будет учиться ходить, цепляясь за ножки стульев, а ещё через год это чудо в бантиках будет бежать к вам с криком «Дедуля!». Простите невестке её ошибки, думаю, у вас в молодости их было не меньше, представьте, если бы вас не простили и на всю жизнь повесили на грудь табличку с надписью «Позор».

– У меня так и было, – грустно сказал Виктор, – мать не смогла мне простить Родькину смерть.

– Тем более, вы как никто знаете, как это больно, когда изменить ничего нельзя, то надо идти дальше. Надо уметь прощать людям их ошибки, поверьте мне на слово, те, кто совершил когда-то проступок, не всегда плохие, возможно, они просто ошиблись.

Виктор очнулся от слов Алексея, словно от пощёчины.

– Это что, я и Костика с этой мамашей должен простить тоже? – захрипел он.

– Их не обязательно, – спокойно ответил Алексей, – начните с Эммы, она сама жертва своих родственников. Поддержите Луизу и помогите бедной Василисе пережить всё это. Вы по-прежнему нужны своей семье, очень нужны.

Алексей развернулся и пошёл к двери, решив больше не жалеть этого большого и умного человека, уверенный, что он сделал всё, что в его силах, но уже открыв дверь, где на большом крыльце его ждали друзья, он обернулся и всё-таки дал ещё один совет: