Anna Jones - По истечении срока годности – забыть [СИ]

Казалось, она всю жизнь его ненавидела. С того самого момента, когда узнала, что значит это странное «Старк», выведенное белой краской на чёрном корпусе ракеты, что готова была взорваться в любую секунду прямо перед её носом. Ещё будучи маленькой девочкой она узнала, что такое презрение и дикая ярость.

А время шло, она взрослела, не в силах стереть из памяти тот день, что искалечил её жизнь. Она сквозь время несла глубоко внутри свою злобу, что согревала её холодными ночами и давала ей силы жить дальше. Жить для того, чтобы мстить. Но Ванда потеряла того единственного, кто разделял её ненависть, кто был её всем. И надо было приспособиться к новой жизни, измениться, стать другой, потому что старой Ванде в новом мире было просто не выжить. И ей пришлось отказаться от мыслей о мести. С трудом, словно выдирая из сердца вечно ноющую занозу, освобождаясь от оков, что медленно и верно тянули её ко дну. Она отпустила это, и жить и впрямь стало легче. Кажется, что легче.

Но что уж точно не входило в её планы, так это дружба со Старком. Сидеть в его жутко уродливом небоскрёбе и распивать дорогой шотландский виски после очередного спасения мира? Делать вид, что всё хорошо и она забыла о том, что было смыслом её жалкой жизни на протяжении многих лет? Нет, конечно, нет. Ванда знала, кто виноват в её одиночестве, и она совсем не собиралась прощать Старка.

— Привет, дорогуша. Что, Росс сегодня опять не в духе?

И уж совсем не собиралась обмениваться с ним дружелюбными репликами.

— М-да, чувствую, у нового состава проблемы с общением.

Она посмотрела на него так презрительно, что Тони испытал непреодолимое желание тут же откусить себе язык. Ему внезапно стало неудобно под её тяжёлым взглядом. Неуютно, мурашки, пробежавшие вдоль позвоночника, оповестили его о том, что стоит вести себя осмотрительней. Жутко, но признаться в этом Тони не захотел даже себе. Та, которая одним щелчком пальцев возрождает в душе самые жуткие страхи, всего лишь девчонка, напомнил себе Старк.

На собраниях она всегда смотрела на него волком. Пока Тони шутил или высказывал своё несогласие в довольно саркастичной форме, он буквально чувствовал на себе взгляд Ванды, и в нём были отнюдь не любовь и обожание. Но стоило ему замолчать, позволяя высказаться кому-нибудь другому, и он замечал разительные перемены. Взгляд у девушки стал любопытным, детским. На её лице не было той самой маски безразличия и отстраненности, что она сама на себя нацепила. Она даже не подозревала об эмоциях, что так легко мог прочитать любой, кто посмотрел бы на неё. Сидела и слушала старших, тянулась к ним, словно пытаясь заполнить пустоту где-то внутри себя.

Старку было жаль её. Можно сказать, он даже понимал, почему его ненавидят всей душой. Ванда — всего лишь подросток. Совсем еще молодая, но уже такая одинокая. Тони казалось, что Ванда не совсем ещё осознала, что она в команде, что её голос тоже учитывается и что она может принимать решения, высказывать свою точку зрения, с чем-то не соглашаться, шутить. Что может быть полноправным членом команды, таким же, как Тони.

— Ну, и есть ещё одно небольшое дело. Все свободны, Старк, Максимофф, останьтесь.

Ванда с опаской смотрела на то, как люди покидают помещение и быстро пустеет комната. Старку интересно было наблюдать за её затравленным выражением лица, но как только девчонка заметила его взгляд, её лицо снова стало непроницаемым, и вот на него уже снова пялятся с привычной ненавистью и презрением.

— Мы располагаем информацией о продаже большой партии оружия, которая произойдет завтра. Контрмеры уже предприняты, но на всякий случай хотелось бы за всем проследить. По возможности, обойтись без жертв среди гражданского населения, поэтому, Ванда, ты отправляешься на задание. Неплохо было бы забыть старые обиды и научиться действовать в команде, — многозначительно сообщил генерал Росс, переводя взгляд с Ванды на Старка и обратно.

Девушка едва заметно сморщила нос и поджала губу. Она была недовольна, и разве что слепой бы этого не заметил.

В предрассветной дымке было довольно прохладно. Это видно по шкале термометра, что промелькнула слева на экране шлема, по тому, как посинели губы Ванды и как она поплотнее закуталась в куртку, пытаясь согреться.

Будь она обычной девушкой, Тони уже бы вовсю флиртовал, накидывая на хрупкие плечи спутницы свой пиджак. Его обаяние никогда не давало осечек и даже самая скептически настроенная женщина рано или поздно оказывалась в его постели.