Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 14. Дело о разведенной кокетке

Дрейк спросил:

— Значит, Джозефина Кэмптбн говорила правду?

— Да, во всем, кроме чека. Это она пыталась скрыть. Конечно, как только она взяла его, она попалась. Или его нашли бы у нее, или она получила бы по нему деньги, и это осталось бы в банковских документах. Если бы история с гориллой, убившей Эддикса, сошла с рук благополучно, то все было бы нормально. Если бы события складывались неблагоприятно, тогда Джозефину Кэмптон могли обвинить в убийстве. Тогда на сцену выступил бы чек, и миссис Кэмптон оказалась бы в тюрьме.

— Ну что ж, — согласился Дрейк, — это был сложный план. Но как ты понимаешь, Перри, обстоятельства жизни Эддикса, его эксперимент с обезьянами? Как ты объяснишь все это?

— Он убил человека в Австралии, — сказал Мейсон. — Тут нужно будет многое проверить, но, очевидно, рассказ Германа об этом, в общем, соответствует действительности. Бенджамин Эддикс, он же Барнауэлл, по-видимому, пытался успокоить свою совесть и уверял себя, что совершил это убийство под гипнозом. Наверно, он был немного тронутым на этой почве.

— Но как тебе удалось подобрать ключ ко всему этому делу? — спросил Дрейк.

— Фактически, Пол, — ответил Мейсон, — я должен был почуять неладное довольно скоро.

— Каким образом?

— Я приехал в «Стоунхендж» повидаться с Бенджамином Эддиксом. Я увидел мужчину, представившегося как Эддикс. Но мне так и не удалось рассмотреть его лица. На глазах у него были черные очки. Лицо закрывала повязка. Я, конечно, разговаривал с Германом, а не с Эддиксом. Тот уже давно приехал сюда, оставив сообщнику в Австралии телеграмму, которую тот должен был отправить Хардвику. Все это было частью хитро задуманного плана. Герман был похож на Бенджамина, которого я к тому же никогда не видел. Но в одном они просчитались.

— В чем?

— Наша встреча состоялась вечером во вторник. Предполагалось, что горилла напала па Эддикса в понедельник утром. Разговаривая с ним, я заметил, что он был чисто выбрит. Позже в суде я увидел фотографию умершего и заметил глубокие царапины на его лице. Именно тогда я почувствовал смутное беспокойство. Мне показалось, что здесь что-то не так. И, наконец, я понял, что' меня тревожило. Порезы и царапины на лице Эддикса были слишком глубоки, чтобы человек мог бриться.

— Как теперь обстоят наши дела? — спросила Делла.

— К счастью, мы можем доказать, что последнее завещание является подделкой, — сказал Мейсон. — Хер-ши горит желанием дать по этому вопросу показания. В силу вступило старое завещание, подготовленное для Эддикса Хардвиком. Конечно, в нем имеется статья, о которой Хардвик не хотел нам сообщить. Статья, по которой почти все состояние завещается Элен Кэдмус. Хардвик продолжает настаивать, что Эддикс написал новое завещание, потому что думал, что Элен Кэдмус умерла. Однако на самом деле Эддиксу не нужно было менять завещание, так как он прекрасно знал, что Элен жива, и хотел обеспечить ее будущее.

Так что здесь любопытная ситуация. Адвокат утверждает, что завещание клиента недействительно, так как человек, которому все завещается, мертв. В то время как клиент, зная, что этот человек Жив, водил его за нос. Эта ситуация стала для меня ясна, когда Хардвик упомянул, что Эддикс изменил завещание в связи с возникшими осложнениями.

— Но получается, что Эддикс — двоеженец, — сказал Дрейк.

— Да, в случае, если его первая жена жива, но что-то мне подсказывает, что это не так. Херши утверждает, что он не слышал о ней уже полтора года. Обычно она требовала от Эддикса деньги каждые четыре-пять месяцев.

— Почему они напали на тебя? — спросил Дрейк.

— Потому что они поняли, что я что-то заподозрил. Они знали, что Джозефина Кэмптон рассказала мне об убийстве. К моменту перерыва в суде я начал понимать значение того обстоятельства, что при разговоре со мной Эддикс был чисто выбрит. Тогда передо мной мелькнул проблеск правды. По дороге в «Стоунхендж» я все продумал, и мои предположения перешли в твердую убежденность. Я понимал, что Херши и Феллону хочется убрать меня. Им хотелось сделать это так, чтобы Делла увидела странную, смеющуюся гориллу и пришла с этой версией в полицию. Там ей поверили бы, так как эта версия полностью совпадала бы с рассказом миссис Кэмптон. Следовательно, я знал, что Делле Стрит дадут взглянуть на гориллу. Если после этого она побежит в полицию, то тем лучше. Тогда я останусь с ними один в доме. Если бы там их было трое, то, возможно, я не имел бы ни шанса выкрутиться, но их было двое — Герман и Херши.