Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 25. Дело о небрежной нимфе

— Мне уже легче, — успокоил ее Мейсон. Он услышал звяканье стаканов, увидел, как она двигается по маленькой каюте, услышал плеск жидкости, и ему в руку был всунут стакан.

— По-моему, необходим тост. За… преступление! — сказала она и засмеялась.

Адвокат маленькими глотками пил виски, когда услышал, что она подливает себе в стакан еще.

— Готовы, повторить? — шепотом спросила она.

— Нет, с меня достаточно. Вы тоже не слишком увлекайтесь.

— Не буду, — пообещала она. — Обычно я мало пью, но сейчас промерзла до костей.

— А не заняться ли нам инвентаризацией? — предложил Мейсон.

— Чего?

— Содержимого той бутылки.

— Вы же видели его!

— Я хочу рассмотреть поближе.

— Послушайте, — сказала девушка, — вы оказались молодчиной, настоящим другом в беде, и я вам ужасно благодарна. Завтра, когда увижу вас снова, я буду одета с головы до ног и тогда более подробно расскажу о размерах моей благодарности. А пока…

— А пока, — продолжал Мейсон, — пока… я адвокат. И моя обязанность — защищать интересы клиентов. В данном случае в моих глазах вы обыкновенная взломщица. И если вы не сможете доказать мне, что вы ничего не украли, я вынужден буду передать вас в руки полиции.

— Полиции?!

— Совершенно верно.

Поколебавшись, она переспросила:

— Вы в самом деле адвокат?!

— Да.

— Тогда, очевидно, вы сможете помочь мне. Слушайте!

Катер на всех парах приближался к яхте. Волны закачали легкое суденышко.

С палубы одной из стоявших рядом на якоре яхт кто-то сердито крикнул:

— Уберите ваш катер отсюда, вы, пьяное дурачье!

Голос с катера громко прокричал:

— Мы преследуем вора. Вы не видели тут лодку с двумя пассажирами?

— Ничего я не видел! — устало ответил голос. — Ехали бы вы домой и ложились бы спать!

Катер снова развернулся, мотор стал затихать: по-видимому, там совещались. Вскоре он снова заработал, катер повернул назад, и постепенно его стало почти не слышно.

Девушка вздохнула:

— Слава Богу, они ушли!

— Ушли, чтобы известить полицию, — уточнил Мейсон.

— Ну и что ж, — с надеждой сказала она, — пока они это сделают, вы можете… мы можем вытащить каноэ с яхты, и…

— Да, — сухо кивнул Мейсон. — А вы сможете продолжать заниматься своими делами. Я же поплыву в каноэ по заливу. И прежде чем отведу его туда, откуда взял, меня задержат и станут задавать разные вопросы. Что вы посоветуете мне отвечать им?

— Это ваше личное дело, — сказала девушка.

— А как только им займется полиция, оно перестанет быть частным и личным. Кроме того, я не имею желания быть обвиненным как соучастник преступления.

И вдруг она предложила:

— Давайте завесим одеялами иллюминаторы, чтобы можно было зажечь фонарик, и вместе посмотрим на мою добычу.

— Справедливое желание! — согласился Мейсон. — Только наши друзья не станут бездействовать, пока мы будем все это делать.

— Да, вероятно, но у них нет никаких улик, чтобы задержать эту яхту.

— Пока мы на борту, — терпеливо объяснил Мейсон. — Я вам уже говорил, что, если меня схватят, прежде чем я доберусь до берега, мне придется объяснить, где я был и что делал, и…

— Ну, хорошо. — Слова адвоката возымели действие, и девушка испуганно сказала: — Не можете же вы оставаться здесь всю ночь. — Но, подумав, быстро добавила: — Впрочем, нет, можете! Вам придется! Единственное, что можно предпринять, — это оставить проклятое каноэ на яхте, закрыв хорошенько, чтобы его не было видно, а утром выедем на рыбалку как ни в чем не бывало. Вы облачитесь в спортивную форму и сядете в качалку с удочкой в руках…

— А пока, — сказал Мейсон, — давайте-ка закроем одеялами иллюминаторы, потому что я собираюсь хорошенько рассмотреть эту бутылку.

Поколебавшись, девушка согласилась:

— О’кей, сказано — сделано.

Мейсон смутно различал ее движения по каюте, слышал, как она встряхивала тяжелые одеяла. Затем лунный свет вдруг исчез с девой стороны каюты. Через несколько секунд не стало света и с правой стороны.

— Ну вод, — заключила она, и темноту пронзил тонкий лучик карманного фонарика. Голос ее дрожал от возбуждения: — Свет мы будем держать у самого пола, и когда… А где же бутылка? — спросила она.

— В каноэ, надо полагать, — ответил Мейсон.

Девушка прикрыла руками линзу фонарика, оставив крошечное отверстие.

Свет обрисовал красные линии ее ладоней и пальцев, задержался на загорелых ногах и разрезе домашнего халатика.

Нагнувшись, девушка сняла одну руку с фонарика.