Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 32. Дело о сбежавшем трупе

— Отдал его мне.

— И велел его хранить?

— Сказал, что в случае его смерти он хочет, чтобы я вскрыла конверт и доставила имеющуюся в нем информацию в полицию.

— Вы открывали пакет до его смерти?

— Нет, конечно.

— Значит, вы не знаете о его содержимом?

— Ну… только то, что сам хозяин говорил.

— Сообщил ли он вам о содержимом?

— Он сказал мне… короче, он сообщил достаточно, чтобы я поняла: он опасался умереть с минуты на минуту.

— Естественно, — согласился адвокат, — человек страдал от высокого кровяного давления, артериосклероза и, очевидно, почечной недостаточности. Врачи предупредили: он может скончаться в любое время. Мне кажется вполне естественным для человека подготовиться…

— Но это не такое письмо. То есть он имел в виду другое.

— Откуда вы знаете?

— С его собственных слов.

— Что же он говорил?

— В случае его смерти я должна вскрыть этот конверт и позаботиться о том, чтобы бумаги получили полицейские, но если кто-то попытается добраться до письма при его жизни, я должна уничтожить весь пакет.

— Иными словами, он оставил за собой контроль над этим письмом?

— Да. При жизни.

— А если бы он пожелал, чтобы вы вручили ему пакет в любое время, вы бы это сделали?

— Разумеется. Это же его письмо.

— Где оно? — спросил Мейсон.

Девушка после некоторого раздумья произнесла:

— Я достану его, когда потребуется.

— Несомненно… Итак, офицер, давайте-ка хорошенько все тут закроем. Ну и учитывая заявление мисс Нордж о спрятанном здесь письме с какими-то обвинениями, по моему мнению, необходимо проследить за тем, чтобы из этого дома никто ничего не унес.

— Мы изымем письмо! — решительно заявила мисс Нордж. — Я собираюсь незамедлительно вскрыть конверт и передать его содержимое офицеру.

— Нет, вы этого не сделаете, — возразил с широкой улыбкой адвокат.

— Почему вы такое говорите?

— Срок вашей работы секретарем закончился в тот момент, когда умер мистер Дейвенпорт. Вы были его агентом, сотрудником, личным представителем. Сейчас вы имеете только право на компенсацию, но касаться чего-либо здесь вам не разрешается.

— Одну минуточку, — нахмурился офицер. — Я не знаком с тонкостями закона, но я не хочу, чтобы исчезли какие-то улики.

— Разумеется! — подхватил Мейсон. — И поэтому я посоветовал бы вам лично запереть все двери, а поскольку у мисс Нордж, несомненно, имеется ключ…

— Как вы проникли сюда? — спросила она.

— Я же сказал вам, у меня есть ключ, — спокойно ответил Мейсон. — Ключ миссис Дейвенпорт.

— Она ни за что не дала бы вам ключ! Я это точно знаю.

Мейсон снова улыбнулся.

— В таком случае, офицер, поскольку миссис Дейвенпорт не давала мне ключа, значит, я не мог им воспользоваться, чтобы попасть в дом. Следовательно, меня здесь нет, и вы меня не видите.

Офицер задумчиво потер вспотевший лоб.

— Если существует письмо, оставленное с приказом вскрыть его после смерти, письмо, объясняющее, каким образом человек умер, нам лучше забрать его и передать в руки окружному прокурору.

— Все дело в том, — спокойно заговорил Мейсон, — что никто не знает о содержимом этого пакета. С таким же успехом там может находиться завещание.

— Так давайте же посмотрим на него! — воскликнул офицер. — Вы представитель жены. Секретарь здесь. Я представитель закона. Все в порядке.

— Никто не имеет права распечатать письмо, пока не разрешит жена умершего, — сказал Мейсон.

— Обождите минуточку, — взмолился офицер, — с вами ужасно трудно договориться.

— Нет, если вы будете действовать в соответствии с законом. Как вас зовут?

— Сидни Бум, помощник шерифа. Это территория округа.

— Прекрасно. Скажите, вы желаете действовать в соответствии с законом или нет?

— Естественно, я всегда и во всем придерживаюсь законов!

— Ну так вот. Учтите, все это — общая собственность, половина которой принадлежит и всегда принадлежала жене. А вторая половина перейдет к ней после официального утверждения завещания, фактически она уже сейчас имеет на нее право, требуется лишь уплатить долги.

— Я уже говорил, что не знаю досконально правовых норм, — сказал Бум, — но хочу получить ясное представление о деле. Если здесь имеются какие-то вещественные доказательства, я не хочу, чтоб с ними что-то случилось.

— Само собой разумеется. Но, с другой стороны, если это вовсе не вещественное доказательство, а какая-то ценная бумага, я хочу быть уверен, что она никуда не денется.