Агата Кристи - Десять негритят / And Then There Were None

Ломбард кивнул и пошел вдоль запертых дверей.

Армстронг уже встал и почти оделся. Уоргрейва пришлось будить, как и Блора. Вера Клейторн была одета. У Эмили Брент ему никто не ответил.

Все вместе они прошли по дому. Комната Роджерса, как и говорил Ломбард, была пуста. Однако в постели явно кто-то спал, а губка, бритва и мыло были мокрыми.

– Значит, он встал сам, – констатировал Ломбард.

Вера тихим голосом, которому она напрасно пыталась придать уверенность и твердость, спросила:

– А может быть… он где-нибудь прячется… и ждет нас… а?

– Моя дорогая, я готов думать что угодно о ком угодно! – ответил Ломбард. – Предлагаю держаться всем вместе, пока мы его не найдем.

– Наверное, он где-то на острове, – предположил Армстронг.

Блор, который наконец присоединился к ним, полностью одетый, но еще не бритый, поинтересовался:

– А куда девалась мисс Брент? Тоже загадка…

Но пожилая дама вошла с улицы в холл одновременно с ними. На ней был макинтош.

– Море сегодня такое же, как вчера, – сообщила она. – Вряд ли можно ожидать лодки.

– Вы что, бродили одна по острову, мисс Брент? – удивился бывший инспектор. – Неужели вы не понимаете, как это безрассудно?

– Уверяю вас, мистер Блор, я чрезвычайно внимательно смотрела по сторонам, – возразила женщина.

Блор фыркнул.

– А Роджерса вы там не видали? – спросил он.

Бровки мисс Брент поползли наверх.

– Роджерса? Нет, я сегодня его вообще не видела… А что?

Судья Уоргрейв, полностью одетый, чисто выбритый, с искусственной челюстью во рту, спускался к ним сверху. Подойдя к распахнутой двери столовой, он произнес:

– Ха, как я вижу, стол к завтраку он накрыл.

– Это он мог сделать еще вечером, – возразил Ломбард.

Все вошли в комнату и стали рассматривать аккуратно расставленные тарелки и приборы возле них. Чашки стояли на буфете. Рядом с ними – готовая подставка для горячего.

Первой это заметила Вера. Она вцепилась в руку судьи, и тот поморщился, ощутив тиски ее атлетических пальцев.

– Негритята! Глядите! – вскрикнула она.

Фигурок посреди стола осталось всего шесть.

Его скоро нашли.

Тело лежало в сарайчике, через двор. Видимо, он рубил дрова для растопки. Маленький топорик еще был у него в руке. Второй – тяжелый, с длинной ручкой – стоял на земле, у двери; на его лезвии темнело коричневое пятно. Другое, точно такого же цвета, расплылось по затылку Роджерса…

– Все ясно, – сказал Армстронг. – Убийца подкрался к нему сзади, занес топор и опустил его бедняге на затылок, когда тот наклонился.

Блор уже возился с ручкой большого топора, обсыпая ее мукою через сито, взятое на кухне.

– Для этого понадобилась большая физическая сила, доктор? – спросил судья.

– Женщина могла бы это сделать, если вы об этом, – серьезно ответил Армстронг и быстро оглянулся. Вера Клейторн и Эмили Брент уже ушли в кухню. – Для девушки это не составило бы труда – она спортсменка. Мисс Брент хрупкая с виду, но на поверку женщины ее типа часто оказываются жилистыми и куда более сильными, чем можно предположить. Кроме того, надо помнить, что психически неуравновешенные люди часто обладают непропорционально большим запасом физической силы.

Судья задумчиво кивнул.

Блор, со вздохом поднявшись с колен, сообщил:

– Никаких отпечатков. Рукоятку вытерли очень тщательно.

Вдруг раздался смех – все обернулись. Посреди двора стояла Вера Клейторн. Она громко кричала, сотрясаясь от неконтролируемого смеха:

– На этом острове что, держат пчел? Скажите! Куда мне идти за медом? Ха! Ха!

Все уставились на нее, ничего не понимая. Впечатление было такое, будто здравомыслящая, уравновешенная девушка сошла с ума прямо у них на глазах. Так же неестественно-весело она продолжала:

– Не смотрите на меня так! И не думайте, что я спятила. Я задаю вполне разумный вопрос. Пчелы, ульи, где они? Не понимаете?.. Вы что, стишок этот дурацкий не читали? Он же у нас в каждой спальне – специально для нашего сведения висит! Если бы у нас хватило ума догадаться, мы бы сразу пришли сюда, а не бродили по всему дому! «Семь негритят дрова рубили топором…» Говорю же вам, я его наизусть выучила! А следующая строфа вот какая: «Шесть негритят пошли на пасеку играть». Вот я и спрашиваю вас – на острове что, пчел держат?.. Разве не смешно?.. Ну, разве не забавно?

И она снова захохотала, как безумная.

Доктор Армстронг шагнул к ней, поднял руку и наотмашь ударил ее раскрытой ладонью по щеке.