Агата Кристи - Десять негритят / And Then There Were None

Посреди комнаты стоял Роджерс с вещами в руках.

Первым опомнился Блор. Он сказал:

– Э-э… извините, Роджерс. Мы услышали наверху шум, вот и подумали… ну…

Он смолк.

– Прошу прощения, джентльмены, – произнес Роджерс. – Я переношу свои вещи. Надеюсь, никто не станет возражать, если я займу свободную комнату для гостей этажом ниже? Самую маленькую.

Он обращался к Армстронгу, доктор ему и ответил:

– Конечно, никаких возражений. Перебирайтесь.

Он избегал смотреть на тело под простыней, лежавшее на кровати.

– Спасибо, сэр, – поблагодарил его Роджерс.

С охапкой вещей он вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице.

Армстронг подошел к кровати и поднял простыню, скрывавшую лицо женщины. На нем больше не было страха. Вообще никакого выражения не было, только пустота.

– Жаль, что я не взял с собой инструменты, – сказал доктор. – Сейчас бы узнал, чем ее отравили… – Он повернулся к своим спутникам. – Давайте закончим на этом. Нутром чувствую, что никого мы все равно не найдем.

Блор уже сражался с задвижкой какого-то люка.

– Этот парень ходит чертовски тихо, – сказал он. – Всего пару минут назад мы видели его с бокалами на террасе. И никто из нас не слышал, как он поднялся наверх.

– Наверное, потому мы и решили, что наверху кто-то чужой, – ответил Филипп.

Блор уже нырнул в люк, как в пещеру. Ломбард вытащил из кармана фонарь и шагнул за ним.

Пять минут спустя трое мужчин стояли на верхней площадке лестницы, мрачно переглядываясь. Пыль и клочья паутины покрывали их с головы до ног, лица были перепачканы.

На острове не было никого, кроме известных им восьми человек.

Ломбард медленно заговорил:

– Значит, мы ошибались – все это время мы шли по неправильному пути! Выдумали кошмар на тему суеверных фантазий из-за случайного совпадения двух смертей…

– И все же это спорно, – серьезно возразил Армстронг. – Я, черт побери, доктор, и кому, как не мне, разбираться в самоубийствах! Энтони Марстон был не из тех, кто по своей воле сводит счеты с жизнью.

– Значит, это не могло быть совпадением? – с сомнением спросил Ломбард.

Блор, нисколько не убежденный этими доводами, фыркнул.

– Чертовски странное совпадение, – проворчал он. Помолчав, добавил: – Насчет той женщины… – и умолк снова.

– Миссис Роджерс?

– Да. Может, ее смерть – несчастный случай?

– Несчастный случай? – переспросил Ломбард. – В каком смысле?

Блор выглядел слегка смущенным. Его и без того краснокирпичное лицо приобрело еще более темный оттенок. Он сказал, с трудом выталкивая из себя слова:

– Слушайте, док, ну, вы ведь… это… дали ей кой-чего.

Армстронг уставился на него.

– Кое-что? О чем вы?

– Вчера вечером. Вы ведь сами говорили, что дали ей какое-то снадобье, чтобы она заснула.

– А, вот вы о чем… Да, безвредное успокоительное.

– Какое именно?

– Трионал, совсем небольшую дозу. Совершенно безвредный препарат.

Лицо Блора сделалось багровым.

– Послушайте, – сказал он, – давайте называть вещи своими именами: вы не могли дать ей слишком много?

– Не понимаю, о чем вы, – сердито возразил доктор.

– Могли вы сделать ошибку или нет? Такое ведь иногда случается.

– Ничего подобного я не делал, – резко произнес Армстронг. – Ваше предположение просто смешно. – Помолчав мгновение, он холодным колючим тоном добавил: – Уж не хотите ли вы намекнуть, что я передозировал ей лекарство с какой-то целью?

– Слушайте, вы, двое, – вмешался Ломбард. – Нам надо держаться вместе. Так что перестаньте бросаться обвинениями.

– Я только предположил, что доктор мог сделать ошибку, вот и всё, – буркнул Блор.

Доктор Армстронг с усилием растянул губы и сказал, обнажая зубы в невеселой улыбке:

– Врачи не могут позволить себе подобных ошибок, друг мой.

На что Блор с расстановкой ответил:

– Ну, вам-то не впервой, если та пластинка не лжет!

Армстронг побелел. Ломбард быстро и зло бросил Блору:

– Зачем оскорблять друг друга? Мы все здесь в одной лодке. Нам и выбираться вместе. К тому же не забывайте, вы ведь клятвопреступник, если верить все той же пластинке.

Блор, сжав кулаки, шагнул вперед и сипло проговорил:

– Клятвопреступник, как же! Грязная ложь! Можете затыкать мне рот, сколько хотите, Ломбард, но я все же дознаюсь до правды, в том числе и о вас!

Брови Филиппа поползли вверх.

– А я-то тут при чем?

– При том! Зачем вы взяли с собой револьвер, отправляясь в приличный дом в гости, хочу я знать?