Борис Акунин - Просто Маса

— У людей так принято. Когда кого-то любишь — спасаешь. Даже если тебя не любят... Ладно. Живи, как тебе живется. Прощай.

— Постой! — повторила Мари и вдруг заплакала. Это было странно, потому что кицунэ никогда не плачут, у них ведь нет сердца.

— Ты еще не всё знаешь. Когда узнаешь, совсем меня возненавидишь... Не надо тебе это рассказывать... Зачем? Но я все-таки расскажу... Возненавидишь — и пускай...

Понять, что она лепечет, было невозможно.

— Чего я не знаю? Что ты хочешь мне рассказать?

Набрав полную грудь воздуха, Мари выпалила:

— Я знала, что Тадаки собирается тебя убить. С позавчерашнего дня знала. И ничего тебе не сказала. Решила: украду золото, и он мне больше будет не нужен. Даже лучше если он исчезнет. Не станет предъявлять претензий.

Маса ошеломленно на нее уставился.

— Я следила за тобой. Всё время, с первого дня, — говорила Мари, опустив голову. — Ты этого не замечал.

Я хорошо умею быть невидимой. И у меня очень быстрый велосипед. На городских улицах автомобилю от меня не оторваться. Я отстала от черного «отомо», который мчался с большой скоростью, но я догадалась, куда он едет. Там на номерном знаке было написано «ПДКП». Твоей беседы с Танакой, я, конечно, подслушать не могла. Иное дело — вилла в Сибуя, где ты разговаривал со стариком Курано. Я перелезла через стену, спряталась среди мхов и услышала больше, чем ты.

— Как это — больше? — спросил Маса, всё больше поражаясь.

— Ты ушел оттуда, а я осталась. Потому что на веранде появился Сандаймэ Тадаки. Старик сразу проснулся. Может, он и не спал, а прикидывался. Поднял глаза, говорит: «Ты должен убить Сибату». Якудза оторопел. Зачем, спрашивает, почему? «Он очень силен и очень опасен». Сандаймэ говорит: «Я не хочу убивать Сибату-сан, он достойный человек. Если он затаил зло против семьи Тадаки за своего отца, я готов принести ему извинения!» Якудза очень не хотел тебя убивать. Но Курано сказал «Этот человек представляет собой угрозу для Японии. Ты меня знаешь, я зря такого говорить не стану. А кроме того я твой ондзин, и ты сделаешь так, как я велю. Иначе ты человек без стыда и чести». Тогда Сандаймэ склонил голову и попросил позволения убить тебя благородно, мечом. Но старик отказал. «Никто не должен знать, что Сибату умертвила якудза. Его нужно застрелить из оружия, которым пользуются росукэ. Пусть думают на них...» — Всхлипнув, Мари продолжила совсем тихо: — Я долго думала, колебалась. Говорить тебе про это или нет. Сама на себя удивлялась, что ломаю над этим голову. Все рациональные доводы были за то, чтоб не говорить. И в конце концов я промолчала. Потому что для меня так лучше и удобнее. Но чувствовала себя странно... Непривычно... Я не знаю, что со мной... У меня никогда вот здесь так не болело...

Она показала себе на грудь и горько заплакала.

— Это значит, что у тебя все-таки есть сердце, а стало быть, ты не настоящая кицунэ, — рассеянно произнес Маса. — Какую угрозу могу я представлять для Японии? Почему чертов старикашка желает моей смерти? Чем это я так уж опасен?

Мари вытерла слезы, высморкалась.

— Меня это тоже поразило. И я выяснила, в чем дело...

— Хочу быть с тобой честной, — гнусавым голосом продолжила Мари. — Я беспокоилась не о тебе — о себе. Находиться рядом с тем, на кого будет охотиться якудза, опасно. Тогда-то я и решила поскорее закончить операцию. И держаться от тебя подальше. Если б я предупредила тебя об угрозе, ты бы стал меня уговаривать вместе убежать или еще что-нибудь в этом роде. А я не хочу убегать. И не хочу быть вместе. Ни с кем. Я всегда была одна и не собираюсь жить иначе. Не собиралась... — еле слышно прошептала она и опять расплакалась.

Маса молча сунул ей бумажный платок, чтоб высморкалась.

— ...Я была сильно испугана. Стала наводить справки, что за Курано такой. Большинство о нем даже не слышали. А те, кто слышал, не желали о нем рассказывать. Прямо клещами приходилось вытягивать. И мне стало еще страшней. Когда мне страшно, я предпочитаю знать о причине страха как можно больше.

— И что ты сделала?

— Вернулась туда ночью.

— Куда?

— На виллу. И погуляла по ней.

Он недоверчиво на нее уставился.

— Ты пробралась ночью в дом Курано?!

— Да. Это было нетрудно. Его охранники дрыхли, как зимние черепахи, и все равно они глухонемые. Дедушка на ночь пьет снотворное, его тоже не разбудишь.

— Откуда ты знаешь?

— Там пузырек веронала на тумбочке около постели, — деловито объяснила Мари. Она уже не плакала. — Ну да, я и в спальне побывала. А ты как думал? Я там часа три провела, всё обыскала.